filthy one
"Семейные тайны" по Hunter X Hunter. О Золдиках.
Семья Золдик никогда не скрывала, что все ее члены – наемные убийцы высочайшего класса. Точно так же она не скрывала своего местоположения и своих намерений. Возможно, поэтому столкнувшиеся с Золдиками и оставшиеся после этого в живых верили, что Золдики вообще не слишком-то скрытны – в силу то ли самоуверенности, характерной для всего семейства, то ли странного воспитания.
В чем-то эти люди были правы: Золдики и в самом деле слишком беспечно относились к своим личным тайнам, чтобы долго и упорно хранить их. Но совершенно другим делом становились тайны семейные: сор из избы выносить никто не любил.
Поэтому когда Киллуа Золдик неожиданно исчез после смерти Гона Фрикса, быстрее всего развеялись предположения, что один из известнейших Охотников просто-напросто вернулся домой. Семья не подтвердила эти слухи: а с чего бы не скрытным и в общем-то дружелюбным Золдикам скрывать возвращение своего сына? Тем более что Киллуа разыскивался не за какие-то свои прегрешения. Скорее из всеобщего любопытства: интересно-интересно, что думает Охотник по поводу смерти своего лучшего друга?
Киллуа и в самом деле был дома. Распятый на цепях, под напряжением в тысячи вольт, он безразлично смотрел перед собой, едва ли замечая, какой прекрасный вид открывается из окна его комнаты на склон известной горы. Иногда к нему заходил Сильва, иногда – Иллюми: посмотреть, не приобрел ли взгляд Киллуа осмысленности, не вернулся ли наследник Золдиков из мира своих снов?
Сильве визиты давались особенно тяжело: если для Иллюми Киллуа был забавным младшим братишкой, то для него – любимым сыном. Это не значило, что он не любил остальных сыновей. Просто Киллуа был особенным. Своим любопытным взглядом, задорным блеском в зеленых глазах и открытой улыбкой. И для Сильвы, приходившему к Киллуа, осунувшийся и израненный юноша с пустым взглядом был, пожалуй, худшим кошмаром. Иллюми же находил, что повзрослевший Киллуа слишком похож на него самого. И ему это не слишком-то нравилось.
Мать и двое братьев о возвращении Киллуа попросту не знали; Зено редко наведывался к младшему внуку: говорил, что слишком стар – видеть такое. За пять лет, что Киллуа провел в своих цепях, Зено видел его едва ли больше трех раз.
Все изменилось одной особенно жаркой осенью, в пятую годовщину возвращения Киллуа и пятнадцатую – отсутствия Каруто.
Сильва, изнывающий от жары, плелся к дому. Плелся на своих двоих, раненый – почему жертвы сопротивляются? – и безбожно усталый – почему жертвы убегают?
- Чертовы деньги того не стоили, - проворчал он, неторопливо шагая по лесной тропинке.
- Может, и так. Но ты выглядишь довольным, – донеслось откуда-то сверху. Сильва усмехнулся и развел руками.
- Это не делает деньги, которые мне заплатили за работу, ценнее, Иллюми. – Старший сын Золдиков спрыгнул с дерева и зашагал рядом с отцом.
- Киллуа очнулся.
- Что? – Иллюми отвел взгляд в сторону: не понравилась ему эта детская надежда на лучшее в глазах отца. Ему вообще не особо нравилась надежда, столь упорно светящаяся в глазах людей, но особенно нелепой она выглядела в вертикальных зрачках Сильвы. – Очнулся?
- Да, да, - пробормотал Иллюми. – Сказал, что хочет видеть тебя. И что он убил брата.
- Убил брата? – нахмурился Сильва. – Что за чушь? – Иллюми только пожал плечами.
- Кто его знает? Сошел с ума и бредит, наверное… Пять лет на электрическом стуле…
- …для него не проблема, - закончил Сильва фразу. – И ты это знаешь. – Иллюми пожал плечами.
- Я не хотел бы, чтобы то, что Киллуа убил Каруто, оказалось правдой.
- Так слухи о смерти Каруто подтвердились? – Сильва и Иллюми вышли из леса: до главного входа в особняк оставалось меньше двухсот метров по залитой солнцем лужайке.
- Если Киллуа говорит правду, то он мог убить только Каруто.
- Было бы жаль, если это и в самом деле так. Но я все-таки надеюсь, что он говорит о Фриксе. Вполне вероятно, что они успели побрататься: десять лет совместных странствий и крепкой дружбы – не шутка. – Сильва, поняв, что он сказал, рассмеялся: собственные рассуждения о многолетней дружбе и совместных странствиях его немало позабавили. В конце концов, он же почти ничего не знал об этом…
- Надеюсь, что это так, - тихо сказал Иллюми. Сильва настороженно посмотрел на него. – Вот только… - окончание фразы Сильва не услышал – Иллюми умолк – и уточнять не стал: не хотел лезть в личную жизнь сына. Все-таки совсем уже взрослый мальчик…
В ненормально большой столовой они ужинали втроем: Сильва, Иллюми и Киллуа, - глубокой ночью, когда все остальные члены семейства уже спали. Впрочем, не столько ужинали, сколько слушали рассказ Киллуа.
- Через восемь лет мы решили, что можем сражаться с Гэнэй Рёдан на равных. – Сильва, и так невеселый, заметно помрачнел. Разве он не предупреждал своих сыновей: никогда не связываться с Гэнэй Рёдан? Если бы в рассказе Киллуа хоть как-то фигурировали деньги, назначенные за головы всемирно известных воров, Сильва с легкостью принял бы тот факт, что его предостережения в глазах Киллуа менее ценны, чем миллиарды зени. Но его любимый сын, мрачно уставившись на свое отражение в полированной столешнице, говорил не о деньгах. О кампании Курапики, развернутой против Рёдан, о его гибели, о жажде мести Леорио, о своих попытках спасти подающего надежды доктора – он много чего упоминал в своем рассказе, но Сильва попросту не мог признать, что друзья с их детской наивностью и непроходимым идиотизмом значат для Киллуа больше, чем собственный отец.
Киллуа, не выдержав взгляда своего отражения, закрыл глаза и, облокотившись на стол, закрыл лицо ладонями. – Мы с Гоном выследили и убили Куроро, потом – Фэйтана и Хисоку. – Иллюми, обычно бесстрастный или выглядящий таковым, закрыл глаза и отчетливо всхлипнул. Пару минут он еще сидел в столовой, явно пытаясь слушать рассказ Киллуа, но когда речь снова зашла о Хисоке, Иллюми резко поднялся со своего места и вышел, ничего не сказав.
Сильва различил едва слышимый смешок со стороны Киллуа.
- Иллюми кажется тебе настолько смешным? – прямо спросил он. Киллуа убрал ладони от лица и покачал головой.
- Нет, отец. Это скорее грустно. Но я ничем не могу ему помочь – Хисока мертв. Я своими руками убил его, точно так же, как Гон убил Куроро. Точно так же, как Каруто убил Гона.
- Каруто? Но зачем? – Киллуа лишь пожал плечами.
- Может, чтобы доказать: Рёдан существует даже без Куроро; может, просто для веселья. Гон был достаточно сильным противником, чтобы привлечь внимание Каруто. Я не знаю.
- Ясно. Итак, Каруто убил Фрикса, и ты, поджав хвост, вернулся домой. – На этот раз Киллуа рассмеялся громче. И явно невеселее – по меньшей мере, у Сильвы не возникло даже тени мысли о том, что Киллуа находит его предположение смешным.
- Что-то вроде того. Я… я захотел отомстить, папа. – Киллуа растерянно уставился на столешницу, явно надеясь получить объяснения от своего отражения: что с ним такое случилось пять лет назад? – Еще через год после смерти Гона я нашел Каруто. – У Сильвы засосало под ложечкой. Киллуа поднял голову и смотрел теперь ему в глаза. И Сильве этот взгляд ни на йоту не нравился. – Я убил его. Вырвал его сердце и скормил воронам, а тело бросил пустынным падальщикам. Думал, что мне станет легче.
- А потом? – Сильва с трудом узнал собственный голос: слишком хрипло он звучал.
- Потом я вернулся домой, поджав хвост. Потому что легче мне не стало. – Киллуа поднялся из-за стола. – Скорее наоборот.
Через несколько месяцев Киллуа покинул особняк Золдиков. Иллюми не вышел провожать его – он был занят искоренением в себе жажды мести; мать и двое братьев так и не узнали, что Киллуа вообще возвращался домой; Зено прочитал ему напутствие, Сильва сказал ему, что Киллуа может в любой момент вернуться – убийство Каруто не делает его врагом семьи. Киллуа только рассмеялся в ответ и сказал, что, может, вернется и продолжит семейную традицию. Потом повернулся и ушел.
- Он вернется, - сказал Сильва, скорее себе, чем стоящему рядом Зено, - в конце концов, он мой сын.
- В конце концов, ты в свое время вернулся. – Зено, подняв голову, уставился на своего упрямого младшего сына. – Может, Киллуа пришлось пережить больше, чем тебе, но он и сильнее. – Сильва отстраненно кивнул.
- Да. Он сильнее. Просто…
- …ты хотел бы, чтобы он остался уже сейчас, - усмехнулся Зено. – Хотел удержать его своими словами, Сильва. Это невозможно.
- Да, - отозвался Сильва. – Это и в самом деле невозможно. Ты знаешь.
На первый взгляд, семья Золдик ничего не скрывает. Сами Золдики открыты в общении, намерения их семьи всегда ясны.
Но так кажется только тем, кто наблюдает за этой семьей со стороны. Нет ничего, что Золдики хранили бы усерднее собственных тайн. Возможно, именно поэтому никто и никогда не узнал, что именно Киллуа убил Каруто, Зено запретил Сильве рассказывать, что Киллуа не один братоубийца в их славном семействе, а Сильва последовал совету отца и не стал повторять ошибку Зено.
Написано для Дитриха.
Семья Золдик никогда не скрывала, что все ее члены – наемные убийцы высочайшего класса. Точно так же она не скрывала своего местоположения и своих намерений. Возможно, поэтому столкнувшиеся с Золдиками и оставшиеся после этого в живых верили, что Золдики вообще не слишком-то скрытны – в силу то ли самоуверенности, характерной для всего семейства, то ли странного воспитания.
В чем-то эти люди были правы: Золдики и в самом деле слишком беспечно относились к своим личным тайнам, чтобы долго и упорно хранить их. Но совершенно другим делом становились тайны семейные: сор из избы выносить никто не любил.
Поэтому когда Киллуа Золдик неожиданно исчез после смерти Гона Фрикса, быстрее всего развеялись предположения, что один из известнейших Охотников просто-напросто вернулся домой. Семья не подтвердила эти слухи: а с чего бы не скрытным и в общем-то дружелюбным Золдикам скрывать возвращение своего сына? Тем более что Киллуа разыскивался не за какие-то свои прегрешения. Скорее из всеобщего любопытства: интересно-интересно, что думает Охотник по поводу смерти своего лучшего друга?
Киллуа и в самом деле был дома. Распятый на цепях, под напряжением в тысячи вольт, он безразлично смотрел перед собой, едва ли замечая, какой прекрасный вид открывается из окна его комнаты на склон известной горы. Иногда к нему заходил Сильва, иногда – Иллюми: посмотреть, не приобрел ли взгляд Киллуа осмысленности, не вернулся ли наследник Золдиков из мира своих снов?
Сильве визиты давались особенно тяжело: если для Иллюми Киллуа был забавным младшим братишкой, то для него – любимым сыном. Это не значило, что он не любил остальных сыновей. Просто Киллуа был особенным. Своим любопытным взглядом, задорным блеском в зеленых глазах и открытой улыбкой. И для Сильвы, приходившему к Киллуа, осунувшийся и израненный юноша с пустым взглядом был, пожалуй, худшим кошмаром. Иллюми же находил, что повзрослевший Киллуа слишком похож на него самого. И ему это не слишком-то нравилось.
Мать и двое братьев о возвращении Киллуа попросту не знали; Зено редко наведывался к младшему внуку: говорил, что слишком стар – видеть такое. За пять лет, что Киллуа провел в своих цепях, Зено видел его едва ли больше трех раз.
Все изменилось одной особенно жаркой осенью, в пятую годовщину возвращения Киллуа и пятнадцатую – отсутствия Каруто.
Сильва, изнывающий от жары, плелся к дому. Плелся на своих двоих, раненый – почему жертвы сопротивляются? – и безбожно усталый – почему жертвы убегают?
- Чертовы деньги того не стоили, - проворчал он, неторопливо шагая по лесной тропинке.
- Может, и так. Но ты выглядишь довольным, – донеслось откуда-то сверху. Сильва усмехнулся и развел руками.
- Это не делает деньги, которые мне заплатили за работу, ценнее, Иллюми. – Старший сын Золдиков спрыгнул с дерева и зашагал рядом с отцом.
- Киллуа очнулся.
- Что? – Иллюми отвел взгляд в сторону: не понравилась ему эта детская надежда на лучшее в глазах отца. Ему вообще не особо нравилась надежда, столь упорно светящаяся в глазах людей, но особенно нелепой она выглядела в вертикальных зрачках Сильвы. – Очнулся?
- Да, да, - пробормотал Иллюми. – Сказал, что хочет видеть тебя. И что он убил брата.
- Убил брата? – нахмурился Сильва. – Что за чушь? – Иллюми только пожал плечами.
- Кто его знает? Сошел с ума и бредит, наверное… Пять лет на электрическом стуле…
- …для него не проблема, - закончил Сильва фразу. – И ты это знаешь. – Иллюми пожал плечами.
- Я не хотел бы, чтобы то, что Киллуа убил Каруто, оказалось правдой.
- Так слухи о смерти Каруто подтвердились? – Сильва и Иллюми вышли из леса: до главного входа в особняк оставалось меньше двухсот метров по залитой солнцем лужайке.
- Если Киллуа говорит правду, то он мог убить только Каруто.
- Было бы жаль, если это и в самом деле так. Но я все-таки надеюсь, что он говорит о Фриксе. Вполне вероятно, что они успели побрататься: десять лет совместных странствий и крепкой дружбы – не шутка. – Сильва, поняв, что он сказал, рассмеялся: собственные рассуждения о многолетней дружбе и совместных странствиях его немало позабавили. В конце концов, он же почти ничего не знал об этом…
- Надеюсь, что это так, - тихо сказал Иллюми. Сильва настороженно посмотрел на него. – Вот только… - окончание фразы Сильва не услышал – Иллюми умолк – и уточнять не стал: не хотел лезть в личную жизнь сына. Все-таки совсем уже взрослый мальчик…
В ненормально большой столовой они ужинали втроем: Сильва, Иллюми и Киллуа, - глубокой ночью, когда все остальные члены семейства уже спали. Впрочем, не столько ужинали, сколько слушали рассказ Киллуа.
- Через восемь лет мы решили, что можем сражаться с Гэнэй Рёдан на равных. – Сильва, и так невеселый, заметно помрачнел. Разве он не предупреждал своих сыновей: никогда не связываться с Гэнэй Рёдан? Если бы в рассказе Киллуа хоть как-то фигурировали деньги, назначенные за головы всемирно известных воров, Сильва с легкостью принял бы тот факт, что его предостережения в глазах Киллуа менее ценны, чем миллиарды зени. Но его любимый сын, мрачно уставившись на свое отражение в полированной столешнице, говорил не о деньгах. О кампании Курапики, развернутой против Рёдан, о его гибели, о жажде мести Леорио, о своих попытках спасти подающего надежды доктора – он много чего упоминал в своем рассказе, но Сильва попросту не мог признать, что друзья с их детской наивностью и непроходимым идиотизмом значат для Киллуа больше, чем собственный отец.
Киллуа, не выдержав взгляда своего отражения, закрыл глаза и, облокотившись на стол, закрыл лицо ладонями. – Мы с Гоном выследили и убили Куроро, потом – Фэйтана и Хисоку. – Иллюми, обычно бесстрастный или выглядящий таковым, закрыл глаза и отчетливо всхлипнул. Пару минут он еще сидел в столовой, явно пытаясь слушать рассказ Киллуа, но когда речь снова зашла о Хисоке, Иллюми резко поднялся со своего места и вышел, ничего не сказав.
Сильва различил едва слышимый смешок со стороны Киллуа.
- Иллюми кажется тебе настолько смешным? – прямо спросил он. Киллуа убрал ладони от лица и покачал головой.
- Нет, отец. Это скорее грустно. Но я ничем не могу ему помочь – Хисока мертв. Я своими руками убил его, точно так же, как Гон убил Куроро. Точно так же, как Каруто убил Гона.
- Каруто? Но зачем? – Киллуа лишь пожал плечами.
- Может, чтобы доказать: Рёдан существует даже без Куроро; может, просто для веселья. Гон был достаточно сильным противником, чтобы привлечь внимание Каруто. Я не знаю.
- Ясно. Итак, Каруто убил Фрикса, и ты, поджав хвост, вернулся домой. – На этот раз Киллуа рассмеялся громче. И явно невеселее – по меньшей мере, у Сильвы не возникло даже тени мысли о том, что Киллуа находит его предположение смешным.
- Что-то вроде того. Я… я захотел отомстить, папа. – Киллуа растерянно уставился на столешницу, явно надеясь получить объяснения от своего отражения: что с ним такое случилось пять лет назад? – Еще через год после смерти Гона я нашел Каруто. – У Сильвы засосало под ложечкой. Киллуа поднял голову и смотрел теперь ему в глаза. И Сильве этот взгляд ни на йоту не нравился. – Я убил его. Вырвал его сердце и скормил воронам, а тело бросил пустынным падальщикам. Думал, что мне станет легче.
- А потом? – Сильва с трудом узнал собственный голос: слишком хрипло он звучал.
- Потом я вернулся домой, поджав хвост. Потому что легче мне не стало. – Киллуа поднялся из-за стола. – Скорее наоборот.
Через несколько месяцев Киллуа покинул особняк Золдиков. Иллюми не вышел провожать его – он был занят искоренением в себе жажды мести; мать и двое братьев так и не узнали, что Киллуа вообще возвращался домой; Зено прочитал ему напутствие, Сильва сказал ему, что Киллуа может в любой момент вернуться – убийство Каруто не делает его врагом семьи. Киллуа только рассмеялся в ответ и сказал, что, может, вернется и продолжит семейную традицию. Потом повернулся и ушел.
- Он вернется, - сказал Сильва, скорее себе, чем стоящему рядом Зено, - в конце концов, он мой сын.
- В конце концов, ты в свое время вернулся. – Зено, подняв голову, уставился на своего упрямого младшего сына. – Может, Киллуа пришлось пережить больше, чем тебе, но он и сильнее. – Сильва отстраненно кивнул.
- Да. Он сильнее. Просто…
- …ты хотел бы, чтобы он остался уже сейчас, - усмехнулся Зено. – Хотел удержать его своими словами, Сильва. Это невозможно.
- Да, - отозвался Сильва. – Это и в самом деле невозможно. Ты знаешь.
На первый взгляд, семья Золдик ничего не скрывает. Сами Золдики открыты в общении, намерения их семьи всегда ясны.
Но так кажется только тем, кто наблюдает за этой семьей со стороны. Нет ничего, что Золдики хранили бы усерднее собственных тайн. Возможно, именно поэтому никто и никогда не узнал, что именно Киллуа убил Каруто, Зено запретил Сильве рассказывать, что Киллуа не один братоубийца в их славном семействе, а Сильва последовал совету отца и не стал повторять ошибку Зено.
Написано для Дитриха.
@темы: text, Hunter X Hunter