filthy one
Мини-бред по Fullmetal Alchemist, Рой Х Хоэнхайм.Мустанг с удовольствием потянулся, да так, что захрустели суставы, и блаженно заулыбался. У него было прекрасное настроение, замечательный учитель, лежавший рядом, и за окном бодро и ярко светило утреннее солнце. В свои четырнадцать Рой умел получать удовольствие от мелочей. От не-мелочей, впрочем, тоже. Ещё раз потянувшись, он повернулся на левый бок и уткнулся носом в плечо похрапывающего Хоэнхайма. Судя по тому, что солнце едва-едва выглядывало из-за крыши соседнего дома, было не больше восьми утра, и Рой решил не будить учителя.
Собственно, кем-кем, а учителем ему Хоэнхайм приходился меньше всего. Он просто одалживал Рою книги по алхимии, после того, как тот потребовал у Хоэнхайма оживления своих родителей – лет пять назад. Тот в ответ потребовал, чтобы Рой сам понял, как и зачем оживлять людей. На собственном, так сказать, опыте, ибо Хоэнхайм, по его словам, абсолютно не жаждал нести ответственность за повсюду запрещённые преобразования людей. Тогда ещё девятилетнему Мустангу была абсолютно неважна какая бы то ни было ответственность, поэтому он, насупившись и сердито пыхтя, выслушал наставления, забрал книги и повернулся было уходить, как понял, что идти ему не особо есть куда – Хоэнхайм, конечно, восстановил его дом, сильно пострадавший во время землетрясения, но жить одному, тем более, там, где погибли родители, не хотелось ни капли. Поэтому Рой повернулся обратно, точнёхонько на сто восемьдесят градусов, и исподлобья посмотрел на улыбавшегося ему Хоэнхайма.
- Я здесь поучусь. А то вдруг что-нибудь сложное будет. – Хоэнхайм фыркнул, отчего Рой насупился ещё больше, и со странной жалостью посмотрел на стоящего перед ним мальчишку.
- Конечно. У меня есть лишняя комната. Оставайся. – Рой сосредоточенно кивнул, и, держа книги перед собой, протопал в дальнюю комнату, пыльную и заброшенную – видимо, она настолько была не нужна, что Хоэнхайм даже не озаботился привести её в порядок. Рой чихнул, покрутил головой в поисках тряпки и, не обнаружив оной, покосился на дверной проём. Хоэнхайм смотрел на него и благодушно улыбался. Мустанг, насупившись, положил книги и стянул через голову футболку – чуть протереть пыль со стола. Когда Рой прочихался от поднятой им же пыли, он хмуро покосился на дверь – и если бы Хоэнхайм всё ещё улыбался, он непременно бы ушёл, пусть и без книг. У двери, впрочем, никого не было – видимо, Хоэнхайм решил не отвлекать ребёнка. Рой, чихнув напоследок, взгромоздился на стул и открыл «Основы алхимии».
Проснулся он от того, что его подняли со стула и куда-то понесли. Он сонно посмотрел на Хоэнхайма, тот ответил ему мрачным взглядом.
- Спи.
- Мы куда? – пробормотал Рой, крутясь на его руках. Роя положили на кровать и укрыли одеялом.
- Нам обоим некуда, так что… - Рой не дослушал – он снова задремал, и снились ему основные принципы построения алхимического круга. Его не разбудил ни свет алхимии, когда Хоэнхайм чистил его футболку и убирал дальнюю комнату, ни скрип кровати, когда Хоэнхайм улёгся рядом с ним, завернувшись в только что сотворённое одеяло.
Наутро его разбудили, бесцеремонно стянув одеяло и полив ледяной водой. Рой, решив спросонок, что это атака неведомой цивилизации негуманоидов, заорал во всю глотку и, подпрыгнув на полметра, прицельно пнул Хоэнхайма по очкам. Тот укоризненно покачал головой, хлопнув в ладоши, починил очки простым прикосновением – Рой завороженно наблюдал за этим – и негромко приказал Рою идти умываться. Мустанг, немало смущённый, покраснел, сполз с кровати и, зябко потирая плечи, отправился к двери.
- Ванная – направо по коридору. - Хоэнхайм поднял с пола одеяло, слетевшее с Роя, когда тот отбивался от атаки пришельцев. – Потом приходи на кухню.
- Зачем? – хмуро поинтересовался Рой. Хоэнхайм встряхнул одеяло и аккуратно сложил его.
- Завтракать, вестимо.
Рой хихикнул и засопел в плечо учителя. Желудок мягким урчанием напомнил о себе и пропущенном ужине – Хоэнхайм прошлым вечером вернулся чуть веселее обычного, поэтому до ужина они не добрались, занятые безбожно интересной беседой и не менее безбожными поцелуями. Рой засопел сильнее. Храп учителя тоже стал сильнее – явно демонстративно.
- Время – девятый час, - протянул Рой, стаскивая с Хоэнхайма одеяло и заворачиваясь в него аки в тогу. – И я хочу есть.
- Приготовь, - мрачно пробормотал тот, запахивая пижамную куртку и поджимая ноги – чтобы было теплее. Рой, уткнувшись лицом в одеяло, пробурчал, что не собирается демонстрировать свои кулинарные способности сонному бездарю, который не может собраться и приготовить завтрак. Хоэнхайм, слушая бурчание Роя, улыбался – он прекрасно знал, что пролежи он на кровати ещё час-полтора, Рой не двинется с места, чтобы что-то приготовить – по простой причине отсутствия каких бы то ни было кулинарных способностей.
- Хм, а забавный у тебя парфюм, - сказал Рой, принюхиваясь к одеялу. – Необычный такой запах. Как называется? – Улыбка Хоэнхайма заметно померкла.
- Никак. – Он рывком сел на кровати и, потянувшись, пошлёпал на кухню. Рой с недоумением посмотрел на тапочки – большие пушистые тапочки, подаренные им Хоэнхайму пару лет назад, - оставленные у кровати, и, поддерживая одеяло, чтобы не упало на пол, отправился за учителем. Первым делом, вне зависимости от настроения, времени суток и причины подъёма, Хоэнхайм искал свои тапочки, и только потом благоволил явить свою бесценную персону миру. Босиком он не ходил принципиально.
- Ты чего? – спросил Рой у мрачного как туча Хоэнхайма, который, хмурясь, уже варил кофе. – Я ж всего-то спросил, как у тебя парфюм называется. – За сильным запахом свежесваренного кофе отчётливо чувствовался сладковатый, приторный запах Хоэнхайма – который Рой, к стыду своему, заметил только сегодня. По меньшей мере, раньше он этот запах с учителем никак не ассоциировал.
- Ничего. – Хоэнхайм резко отошёл от Роя и шумно уселся, выжидающе смотря на кофеварку. Рой плюхнулся на свой стул и не менее выжидающе уставился на Хоэнхайма. Выглядел тот крайне обеспокоенным, и это Роя ни на йоту не радовало. – Я уезжаю, - неожиданно сказал тот.
- Уезжаешь? – Рой нахмурился. Ничего об отъезде Хоэнхайм ему не говорил, более того, не далее, как прошлым вечером никуда он уезжать и не собирался. – Надолго?
- Навсегда. Дом оставляю тебе, книги тоже.
- Что?.. Да что я сделал-то? – взвился Рой, но тут же осёкся под взглядом Хоэнхайма. Усталым, загнанным взглядом. – Возьми меня с собой, - попросил он, не успев толком понять, чего и у кого он просит. Хоэнхайм благодушно улыбнулся – эту его улыбку Рой ненавидел всё их знакомство, за её очевидную фальшивость. Мрачный, хмурый или хотя бы просто усталый Хоэнхайм был ему заметно ближе. – Скажи хоть, куда, - упавшим голосом пробормотал Рой, уставившись на злосчастное одеяло.
- Нам обоим некуда, - тихо ответил Хоэнхайм, протягивая руку, чтобы потрепать Роя по голове, - так что – в никуда. – Он погладил Роя по щеке и провел рукой по шее.
К обеду Рой проснулся от жары – под тёплым одеялом с запахом Хоэнхайма, согретый лучами полуденного солнца, нахально заглядывавшего в окна большой и уютной кухни. На плите стояло холодное кофе, основание шеи подозрительно болело, и учителя в доме уже не было – как и его вещей. Рой сбросил с себя одеяло и, потирая плечи – то ли от казавшегося холодным воздуха, то ли от одиночества, – поплёлся в комнату собирать вещи. К вечеру он вышел из ставшего слишком пустым и холодным дома и отправился на вокзал – на ночной поезд в столицу. Обычными способами искать Хоэнхайма было бессмысленно, в этом Рой был более чем уверен и считал свою уверенность небезосновательной, поэтому на следующее утро была подана первая заявка на участие в ближайшем конкурсе на звание Государственного Алхимика от четырнадцатилетнего Мустанга Роя, которому позарез нужны были дополнительные возможности поиска пропавших людей.
Собственно, кем-кем, а учителем ему Хоэнхайм приходился меньше всего. Он просто одалживал Рою книги по алхимии, после того, как тот потребовал у Хоэнхайма оживления своих родителей – лет пять назад. Тот в ответ потребовал, чтобы Рой сам понял, как и зачем оживлять людей. На собственном, так сказать, опыте, ибо Хоэнхайм, по его словам, абсолютно не жаждал нести ответственность за повсюду запрещённые преобразования людей. Тогда ещё девятилетнему Мустангу была абсолютно неважна какая бы то ни было ответственность, поэтому он, насупившись и сердито пыхтя, выслушал наставления, забрал книги и повернулся было уходить, как понял, что идти ему не особо есть куда – Хоэнхайм, конечно, восстановил его дом, сильно пострадавший во время землетрясения, но жить одному, тем более, там, где погибли родители, не хотелось ни капли. Поэтому Рой повернулся обратно, точнёхонько на сто восемьдесят градусов, и исподлобья посмотрел на улыбавшегося ему Хоэнхайма.
- Я здесь поучусь. А то вдруг что-нибудь сложное будет. – Хоэнхайм фыркнул, отчего Рой насупился ещё больше, и со странной жалостью посмотрел на стоящего перед ним мальчишку.
- Конечно. У меня есть лишняя комната. Оставайся. – Рой сосредоточенно кивнул, и, держа книги перед собой, протопал в дальнюю комнату, пыльную и заброшенную – видимо, она настолько была не нужна, что Хоэнхайм даже не озаботился привести её в порядок. Рой чихнул, покрутил головой в поисках тряпки и, не обнаружив оной, покосился на дверной проём. Хоэнхайм смотрел на него и благодушно улыбался. Мустанг, насупившись, положил книги и стянул через голову футболку – чуть протереть пыль со стола. Когда Рой прочихался от поднятой им же пыли, он хмуро покосился на дверь – и если бы Хоэнхайм всё ещё улыбался, он непременно бы ушёл, пусть и без книг. У двери, впрочем, никого не было – видимо, Хоэнхайм решил не отвлекать ребёнка. Рой, чихнув напоследок, взгромоздился на стул и открыл «Основы алхимии».
Проснулся он от того, что его подняли со стула и куда-то понесли. Он сонно посмотрел на Хоэнхайма, тот ответил ему мрачным взглядом.
- Спи.
- Мы куда? – пробормотал Рой, крутясь на его руках. Роя положили на кровать и укрыли одеялом.
- Нам обоим некуда, так что… - Рой не дослушал – он снова задремал, и снились ему основные принципы построения алхимического круга. Его не разбудил ни свет алхимии, когда Хоэнхайм чистил его футболку и убирал дальнюю комнату, ни скрип кровати, когда Хоэнхайм улёгся рядом с ним, завернувшись в только что сотворённое одеяло.
Наутро его разбудили, бесцеремонно стянув одеяло и полив ледяной водой. Рой, решив спросонок, что это атака неведомой цивилизации негуманоидов, заорал во всю глотку и, подпрыгнув на полметра, прицельно пнул Хоэнхайма по очкам. Тот укоризненно покачал головой, хлопнув в ладоши, починил очки простым прикосновением – Рой завороженно наблюдал за этим – и негромко приказал Рою идти умываться. Мустанг, немало смущённый, покраснел, сполз с кровати и, зябко потирая плечи, отправился к двери.
- Ванная – направо по коридору. - Хоэнхайм поднял с пола одеяло, слетевшее с Роя, когда тот отбивался от атаки пришельцев. – Потом приходи на кухню.
- Зачем? – хмуро поинтересовался Рой. Хоэнхайм встряхнул одеяло и аккуратно сложил его.
- Завтракать, вестимо.
Рой хихикнул и засопел в плечо учителя. Желудок мягким урчанием напомнил о себе и пропущенном ужине – Хоэнхайм прошлым вечером вернулся чуть веселее обычного, поэтому до ужина они не добрались, занятые безбожно интересной беседой и не менее безбожными поцелуями. Рой засопел сильнее. Храп учителя тоже стал сильнее – явно демонстративно.
- Время – девятый час, - протянул Рой, стаскивая с Хоэнхайма одеяло и заворачиваясь в него аки в тогу. – И я хочу есть.
- Приготовь, - мрачно пробормотал тот, запахивая пижамную куртку и поджимая ноги – чтобы было теплее. Рой, уткнувшись лицом в одеяло, пробурчал, что не собирается демонстрировать свои кулинарные способности сонному бездарю, который не может собраться и приготовить завтрак. Хоэнхайм, слушая бурчание Роя, улыбался – он прекрасно знал, что пролежи он на кровати ещё час-полтора, Рой не двинется с места, чтобы что-то приготовить – по простой причине отсутствия каких бы то ни было кулинарных способностей.
- Хм, а забавный у тебя парфюм, - сказал Рой, принюхиваясь к одеялу. – Необычный такой запах. Как называется? – Улыбка Хоэнхайма заметно померкла.
- Никак. – Он рывком сел на кровати и, потянувшись, пошлёпал на кухню. Рой с недоумением посмотрел на тапочки – большие пушистые тапочки, подаренные им Хоэнхайму пару лет назад, - оставленные у кровати, и, поддерживая одеяло, чтобы не упало на пол, отправился за учителем. Первым делом, вне зависимости от настроения, времени суток и причины подъёма, Хоэнхайм искал свои тапочки, и только потом благоволил явить свою бесценную персону миру. Босиком он не ходил принципиально.
- Ты чего? – спросил Рой у мрачного как туча Хоэнхайма, который, хмурясь, уже варил кофе. – Я ж всего-то спросил, как у тебя парфюм называется. – За сильным запахом свежесваренного кофе отчётливо чувствовался сладковатый, приторный запах Хоэнхайма – который Рой, к стыду своему, заметил только сегодня. По меньшей мере, раньше он этот запах с учителем никак не ассоциировал.
- Ничего. – Хоэнхайм резко отошёл от Роя и шумно уселся, выжидающе смотря на кофеварку. Рой плюхнулся на свой стул и не менее выжидающе уставился на Хоэнхайма. Выглядел тот крайне обеспокоенным, и это Роя ни на йоту не радовало. – Я уезжаю, - неожиданно сказал тот.
- Уезжаешь? – Рой нахмурился. Ничего об отъезде Хоэнхайм ему не говорил, более того, не далее, как прошлым вечером никуда он уезжать и не собирался. – Надолго?
- Навсегда. Дом оставляю тебе, книги тоже.
- Что?.. Да что я сделал-то? – взвился Рой, но тут же осёкся под взглядом Хоэнхайма. Усталым, загнанным взглядом. – Возьми меня с собой, - попросил он, не успев толком понять, чего и у кого он просит. Хоэнхайм благодушно улыбнулся – эту его улыбку Рой ненавидел всё их знакомство, за её очевидную фальшивость. Мрачный, хмурый или хотя бы просто усталый Хоэнхайм был ему заметно ближе. – Скажи хоть, куда, - упавшим голосом пробормотал Рой, уставившись на злосчастное одеяло.
- Нам обоим некуда, - тихо ответил Хоэнхайм, протягивая руку, чтобы потрепать Роя по голове, - так что – в никуда. – Он погладил Роя по щеке и провел рукой по шее.
К обеду Рой проснулся от жары – под тёплым одеялом с запахом Хоэнхайма, согретый лучами полуденного солнца, нахально заглядывавшего в окна большой и уютной кухни. На плите стояло холодное кофе, основание шеи подозрительно болело, и учителя в доме уже не было – как и его вещей. Рой сбросил с себя одеяло и, потирая плечи – то ли от казавшегося холодным воздуха, то ли от одиночества, – поплёлся в комнату собирать вещи. К вечеру он вышел из ставшего слишком пустым и холодным дома и отправился на вокзал – на ночной поезд в столицу. Обычными способами искать Хоэнхайма было бессмысленно, в этом Рой был более чем уверен и считал свою уверенность небезосновательной, поэтому на следующее утро была подана первая заявка на участие в ближайшем конкурсе на звание Государственного Алхимика от четырнадцатилетнего Мустанга Роя, которому позарез нужны были дополнительные возможности поиска пропавших людей.
@темы: Fullmetal Alchemist, text
-
-
13.07.2006 в 17:17Очень обрадовался и долго смеялся...
а через два абзаца стало очень печально...
И, по-моему, так оно в каноне и было =)
Спасибочище!
-
-
13.07.2006 в 20:35*считает абзацы*
Ой, а почему печально?
Это признали каноничным, это признали каноничным... Ня-я-я!
-
-
19.07.2006 в 15:40Потому что все ушли на фронт. =) Т.е. Хоэнхайм ушел на фронт.
Вообще там мне атмосфера такой кажется ностальгической, и от этогого печально.
А мне, значит, еще будет?! Мя! Моя счастлив. =)
-
-
20.07.2006 в 10:30Будет, будет. *хмуро смотрит на текст* Оно мне не настолько нравится, чтобы дарить. Вернее, настолько не нравится. ^__^;;
Буду писать, ага. %)))