House MD. Хаус и Уилсон.
Весна в Нью-Джерси выдалась на удивление теплой. Именно поэтому сидящий на свежем воздухе Грегори Хаус в очередной раз пожалел, что надел джемпер, а не одну из своих любимых футболок. Скинутый минут двадцать назад пиджак лежал рядом, поверх него Хаус небрежно кинул трость. Солнце пекло плечи, неприятно горел затылок – и не помогал даже легкий ветерок, задорно шуршащий ранней листвой. Хотелось встать и уйти – слишком уж ярко светило солнце, слишком жарко было в джемпере, но Хаус не мог себе этого позволить. Не сейчас. Чуть позже, конечно. Он зайдет по пути домой в кафе, выпьет ледяного чаю, а дома сварганит себе какой-нибудь коктейль и, может, купит по пути мороженого. Скажем, с шоколадом – или просто сливочного.
Он покачал головой, пошарил в карманах лежащего рядом пиджака и закинул в себя очередную таблетку викодина. Поморщился и криво усмехнулся, покрутил в руках оранжевую баночку. Жить стало немного легче – но вот надолго ли?
- Знаешь, Уилсон, - задумчиво сказал он, не выпуская из рук викодин, - странная вещь, а? Я практически питаюсь этой дрянью уже лет десять как. Пять лет как наркоман, схлопотал себе... сколько?.. три передоза – и каждый раз выкарабкался. Я уж не говорю, сколько раз я был при смерти без участия таблеток. Пять? Три раза вовсе умер – чисто технически. – Он хмыкнул и ненадолго замолчал, почти уверенный, что Уилсон перебьет его и скажет очередную из своих глубокомысленных глупостей. Впрочем, тишина осталась ненарушенной – если не считать чириканья птиц, шелеста листвы да доносящихся откуда-то издалека счастливых криков играющих детей. Хаус фыркнул, взял в руки трость, покрутил ее и кинул обратно. Отчего-то привычный уже способ успокоиться не работал. И нога болела просто ужасно, несмотря на принятый викодин. Еще и мерзко ныло плечо. – Нелепость, - ухмыльнулся Хаус. – Я же как попало езжу на мотоцикле, сам знаешь. Одно это могло – должно бы уже – убить меня за последние четыре года. Но... – Он негромко рассмеялся, но в смехе куда больше было горечи, чем веселья. – Но покоишься с миром ты, а я все еще жив. Прости. И за то, что не пришел на похороны, тоже.
Он поднял лицо к солнцу и зажмурился – конечно же, от бьющего в глаза света, а не от накатившей вины. Откуда бы ей, вине, взяться? Солнцу, впрочем, было все равно: оно все так же жизнерадостно заливало кладбище Принстона ярким светом, не обделяя вниманием и новое надгробие. «Джеймс Уилсон, 1964 – 2010. Покойся с миром».
- Покойся с миром, - снова пробормотал Хаус и потянулся за викодином.
Уходить все еще было рано.