"Маргаритки". Рэндом по Visions of Escaflowne. Диландау, Фолкэн. %)
Фолкен сонно потягивается, зевает и встаёт таки с кровати. Жить - не хочется. И адски болит голова: он почти слышит, как потрескивают виски. Снова стучат, и Фолкен вспоминает, почему он поднялся ни свет ни заря: попробуй не подняться, если в дверь ломятся так, будто Императора грохнули.
А может, и правда грохнули, апатично думает Фолкен, заворачиваясь в попавшийся под руку плащик. Ему, честно говоря, без разницы: у Фолкена болит голова, во рту - мерзкий привкус, а его любимый плащик уханькан чем-то зелёным и липким. Настроения ни то, ни другое, ни третье не улучшает вовсе. Фолкен издаёт протяжный вздох и зажмуривается.
Он подбирается к двери и открывает. В лицо ему тут же тычется букетик помятых маргариток, и Фолкен понимает: всё, заговор! ядовитый газ или ещё какая отрава!
Маргаритки пахнут, что очень непривычно: он уже несколько месяцев не видел цветов. И вообще зелени. Ну как-то не получалось - дела! Фолкен отводит букетик от лица - за букетиком обнаруживается Диландау Альбато. Взъерошенный и мрачный.
- Ёпрст, - говорит Фолкен. - Ты хоть знаешь, сколько времени?
- Знаю! - добрейшее создание Зайбаха на редкость невозмутимо. - Ты цветы-то возьми. - Фолкен забирает у Диландау маргаритки и мрачно смотрит на него:
- Ну.
- Что ну? - спрашивает Диландау. - Ладно, я пошёл.
Фолкен смотрит на букетик в своей руке и осознаёт страшное. - Постой, - говорит он, голос плохо слушается его. - Ты хочешь сказать...
- Ничего я не хочу, - бурчит Диландау, но Фолкен его не слушает.
- Ты хочешь сказать, - говорит он срывающимся голосом, - ты разбудил меня, чтобы дать это? - Фолкен выразительно машет маргаритками.
- Ну, - мрачно соглашается Диландау. И, видя выражение лица похмельного стратега, которого разбудили за два часа до подъёма ради букетика маргариток, поясняет:
- С днём рождения. - И сразу же уточняет - больно уж нехорошим становится взгляд Фолкена. - Из них отвар сделай, помогает.
- Какой отвар? - не понимает Фолкен.
- Антипохмельный, какой ещё! - взвивается наконец Диландау. - Я тебе кто - просто так цветы дарить? С днём рождения, говорю! Не болей!
- А. - До Фолкена доходит, что жизнь не так уж плоха. - Спасибо.
- Не за что, - бурчит Диландау и отправляется дальше по коридору. Фолкен смотрит ему вслед: поднялся ведь, уважительно думает он, проснулся, чтобы помочь стратегу, за маргаритками вон слетал.
Фолкен просто не знает, что Диландау ещё не ложился: вчерашнее празднование первой на неделе субботы затянулось; не знает он и о том, что в комнате Диландау маргаритки лежат ещё с пятницы.