Обрывок #42. Текст.

[otsuka]

"Любовь - это замечательно". Гон по мотивам стокеровского Дракулы. Пафос, флафф, бред.

Резкий орлиный профиль, тонко очерченный нос; высокий лоб, тяжелая грива черных волос, чуть седых на висках; благородно бледное лицо с еле заметным румянцем на щеках. Господин Дракула, загадочный и прекрасный, граф далёкой Трансильвании.
Элизабет Харпер во все глаза смотрела на него, когда мать незаметно одернула ее.
- Милая, - прошептала она еле слышно, - это, в конце концов, неприлично. – Элизабет залилась краской, а Дракула, вежливо прервав своего собеседника, с приятнейшей улыбкой повернулся к ним.
- Ну что вы, миссис Харпер. В конце концов, мне это так льстит. – Элизабет покраснела еще сильнее. Ее мать смущенно улыбнулась графу.
- Вы так редко бываете у нас. – Дракула рассмеялся, и Элизабет против воли снова засмотрелась на него. Графу было едва ли меньше сорока – старик, явно не пара ей, семнадцатилетней. Но выглядел он лучше всех ее знакомых юношей – этого Элизабет не могла не признать. Вздохнув, она с трудом отвела от него взгляд. Что за странное томление в груди? Что за непрошеная краска на щеках?
- Конечно, миссис Харпер, я с удовольствием приму ваше приглашение. Если мисс Харпер не против. – Элизабет немедленно очнулась от своей задумчивости.
- Нет-нет, мистер Дракула, что вы! – воскликнула она. – Конечно же, я только рада буду видеть вас!
Граф любезно изъявил свою благодарность и поспешил откланяться: у него была назначена встреча с мистером Стингли, и, конечно же, ему не хотелось на нее опаздывать, даже из-за столь прелестных дам. Элизабет и ее мать уверили его, что они ни в коем случае не хотят стать причиной постыдного опоздания и, взяв с Дракулы обещание непременно навестить их следующим вечером, попрощались.
- Мистер Дракула так любезен, он принимает наше приглашение уже третий раз. – Сияющая Элизабет повернулась к матери, весь ее вид выражал ту радость, что пришла к ней от согласия Дракулы скрасить обычно скучный вечер в их семействе. – Думаю, Эдуард, Милли и Китти будут рады снова видеть его. – Вдова Харпер рассмеялась – неуместная радость Элизабет ее явно забавила.
- Дорогая, не стоит приписывать другим свои чувства. Эдуарду он нисколько неинтересен, Китти, насколько я знаю, до сих пор побаивается мистера Дракулу, а Милли настолько погружена в свои книги, что вряд ли заметит его. – Элизабет вспыхнула.
- Мне все же кажется, что Милли не настолько увлечена книгами, чтобы не заметить мистера Дракулу. Он, знаешь ли, заметный мужчина.
- Для тебя, кажется, чересчур заметный, Элизабет, - поддела миссис Харпер свою дочь. – Говорят, годовой доход у него больше, чем десять тысяч фунтов.
- Мама! – смущенно воскликнула Элизабет, и та весело рассмеялась.
- Вот увидишь, дорогая, ни Китти, ни Милли не обрадуются этой новости. Нет, они будут безукоризненно вежливы с мистером Дракулой – как и в прошлые разы, но ни у одной из них не будет и капли радости во взгляде.
- Ты так говоришь, будто я влюблена в него. – Миссис Харпер жизнерадостно рассмеялась.
- Так и есть, дорогая моя Элизабет! Поверь уж моим словам!
- Матушка, мне по-прежнему кажется, что признание очевидной красоты вовсе не должно быть любовью. – Элизабет, в какой-то степени упрямая и своевольная, решила стоять на своем до конца. Она – и влюблена в Дракулу? Никогда.
Нет, она не могла сказать, что граф ей и вовсе несимпатичен – о, этот профиль! – но признать за этим невинным интересом к природной красоте какое-то глубокое чувство Элизабет никак не хотела. Все-таки граф слишком стар для нее, а по убеждениям юной мисс Харпер любовь к мужчине, намного старшему, лишь унижала девушку, подчеркивая ее неспособность влюбить в себя молодых и достойных юношей.
Кроме того, Элизабет льстило, что только она из детей Харпер сумела рассмотреть эту красоту. Ни Милли, ни Китти не согласились с ней, когда она завела разговор об этом: обе нашли графа несколько привлекательным, но не более того. Милли не нравились его кустистые брови, Китти его попросту побаивалась, а Эдуард находил его акцент отвратительным. Их матушка, посмеиваясь, сказала было, что глаза влюбленной изъянов не видят, но когда Элизабет возразила, что находит свое суждение о графе весьма объективным, мисси Харпер ничего не сказала в ответ, сразу перевела разговор на другую тему.
Но стоять на своем оказалось неожиданно сложно, когда мать снова оказалась права: никто из детей, кроме Элизабет, не выказал ни одного признака радости при столь, казалось бы, приятной новости. Эдуард, отложив газету в сторону, угрюмо поинтересовался, обязательно ли ему присутствовать на этом ужине, и был, очевидно, не рад утвердительному ответу.
- Неужели мистеру Дракуле столь необходимо мое присутствие? – спросил он, снова разворачивая газету. Миссис Харпер рассмеялась и похлопала своего старшего сына по плечу.
- Эдуард, пожалуйста, не упрямься. Ты же понимаешь, графу будет скучно в женском обществе. – Эдуард только пожал плечами.
- В обществе столь прекрасных и образованных женщин ни одному мужчине скучно быть не может.
- Ты льстишь нам, милый, - смеясь, проговорила миссис Харпер.
- Отнюдь. – И Эдуард снова углубился в изучение газеты.
- Матушка, - робко начала Китти, внимательно слушавшая разговор Эдуарда и миссис Харпер. – Я бы хотела проведать завтра мисс Стоун – говорят, она уже принимает гостей. И, раз уж я буду в тех краях, хотела бы заглянуть к Биллу… но…
- Ничего страшного, милая, - отозвалась миссис Харпер. – Я передам мистеру Дракуле твои соболезнования, что ты не можешь увидеть его сегодняшним вечером. А ты передашь Биллу наши извинения, что мы не смогли навестить его вместе с тобой. – Китти просияла, не сумев скрыть свое облегчение. Элизабет нахмурилась.
- Все-таки я не понимаю, почему вы так плохо относитесь к бедному графу.
- Бедному? – пробурчал Эдуард из-за газеты. – Отнюдь, Лиззи. У него годовой доход в разы превышает наш, а я бы и нас бедными не назвал.
- Да не в этом дело! – горячо воскликнула Элизабет, и Эдуард негромко хмыкнул.
- А ты зря не придаешь таким вещам значения, милая сестрица. В жизни важна не только внешность, особенно в совместной. – Он опустил газету и поверх нее посмотрел на сестру. – Ты, кажется, смущена? Это значит намного больше, чем все твои заверения, будто ты просто любуешься красотой уважаемого графа. Видимо, твои чувства – нечто большее, чем просто радость ценителя. – Элизабет покраснела еще сильнее. – Не понимаю, зачем ты так усердно скрываешься от самой себя. Все-таки любовь – это замечательно.
- Ты рассуждаешь так, будто познал все прелести любви, Эдуард, - вмешалась в разговор Китти. Эдуард негромко рассмеялся.
- Конечно, у меня ведь скоро свадьба. Мы с мисс Стингли давно уже признали свои чувства.
Милли захлопнула книгу, которую увлеченно читала весь вечер.
- Боюсь, я вас покину, - как всегда тихо сказала она.
- Ты здорова, милая моя? – немедленно обеспокоилась миссис Харпер. – Ты выглядишь бледной.
- Нет-нет, все в порядке, - улыбнулась ей Милли. – Немного болит голова, но это, наверное, оттого, что я сегодня много читала.
- Отправляйся спать, - посоветовал ей Эдуард, - и постарайся хорошенько отдохнуть, чтобы быть завтра полной сил. Иначе визит графа Дракулы придется отменить, а Элизабет этого не переживет.
- Эдуард! – возмутилась Элизабет.
- Не волнуйтесь, завтра я буду в полном порядке, - успокоила всех тихая Милли и ушла к себе. Эдуард поднялся с кресла.
- Я, пожалуй, тоже покину вас. Прогуляюсь немного.
- Мистер Харпер! – Эдуард удивленно посмотрел на вошедшего мужчину. – Мисс Стингли… мисс Стингли…
- Что с ней? – Рука Эдуарда, лежавшая на спинке кресла, сжалась в кулак, сам Эдуард ужасно побледнел. – Мистер, что случилось?
- Никто не знает. – Незнакомец явно нервничал. - Но она при смерти. Приказала позвать вас.
Элизабет впервые видела старшего брата таким растерянным и напуганным. Глаза Эдуарда, широко открытые, выглядели абсолютно беззащитными, а подрагивающие губы выдавали его отчаяние. Он с трудом разжал кулаки, пальцы его чуть заметно дрожали.
- При смерти? Что за чушь?
- С утра ей нездоровилось, к обеду стало совсем плохо. Мистер Харпер, пожалуйста. Мисс Стингли очень просила привезти вас.
- Да, да… конечно, - пробормотал Эдуард. – Мама, я, наверное, не успею вернуться завтра к вечеру…
- О чем ты, Эдуард? – Миссис Харпер выглядела ужасно: неожиданная новость явно выбила ее из колеи. – Бедная, бедная мисс Стингли…
Элизабет испуганно смотрела то на плачущую миссис Харпер, то на Китти, перепуганную не меньше ее самой. В гостиной повисла жуткая, ничем не прерываемая тишина.
- Это ужасно, - наконец, сказала Элизабет, не в силах больше терпеть. Китти часто закивала, вытирая слезы.
- Ужаснее всего то, что мы ничего не можем сделать, никак не можем поддержать мисс Стингли, верно?
- Да, - тихо ответила Элизабет. – Мы можем только молиться.
- Боюсь, вечер на сегодня закончен, девочки. – Миссис Харпер поднялась с кресла. Элизабет и Китти тоже встали и, пожелав спокойной ночи, отправились по своим комнатам.
На следующее утро отдохнувшей выглядела лишь Милли, которой повезло не услышать ужасную новость вчерашнего вечера. Элизабет, Китти и миссис Харпер выглядели уставшими – бессонная ночь никому не пошла на пользу.
- Что-то случилось? – встревожилась Милли, видя, как измотана вся её семья. Миссис Харпер, так и не решившая, стоит ли говорить Милли о болезни мисс Стингли, попросту не знала, что сказать. Спасла положение доставленная записка от Эдуарда, где он уверял всех, что жизнь мисс Стингли теперь вне опасности, благодаря чудесному доктору, и с сожалением извещал их, что к ужину вернуться никак не сможет. Милли, наблюдавшая за тем, как миссис Харпер читает записку, была немало удивлена ее слезами.
- Это от Эдуарда, - объясняла ей миссис Харпер чуть позже, немного успокоившись. – Пишет, что мисс Стингли в порядке: вчера, как раз после того, как ты ушла к себе, он уехал к ней – говорили, что она умирает. Такое облегчение, не так ли? – обратилась миссис Харпер к Элизабет. – Я рада; наши молитвы спасли ее.
- Положим, спас ее этот расчудесный врач, о котором пишет Эдуард, - мягко возразила Элизабет. – Но, я уверена, без наших молитв дело не обошлось.
- Я так рада, что все обошлось, - вздохнула Китти и поднялась из-за стола. – Тогда я, пожалуй, удалюсь.
- Ах да, - вспомнила миссис Харпер, - ты же собиралась навестить мисс Стоун, не так ли? – Китти кивнула и, уверив матушку, что не будет утруждать все еще слабую после болезни мисс Стоун чересчур долгим визитом, вышла из столовой. Милли, закончив завтрак, тут же отправилась в библиотеку, в душе радуясь отсутствию Эдуарда, для которого ее страсть к чтению была предметом постоянных насмешек. Элизабет и миссис Харпер, распорядившись по поводу ужина, поднялись к себе – обе хотели немного отдохнуть перед визитом графа.
Лишь вечером, когда уже совсем стемнело, и в небе появилась яркая летняя луна, они собрались вместе – к визиту графа Дракулы. Не было лишь Эдуарда: как они поняли из его записки, мисс Стингли ни за что не хотела отпускать его. Это послужило поводом для искренних извинений перед графом, который, как и боялась миссис Харпер, остался один в женском обществе.
- Ну что вы, миссис Харпер, - рассмеялся граф, только услышав, в чем причина соболезнований миссис Харпер. – Разве может скучать хоть кто-то, будучи окруженным столь прекрасными дамами?
- Вы льстите нам, мистер Дракула, - улыбнулась ему Элизабет.
- Отнюдь, - отозвался мистер Дракула, поворачиваясь к Элизабет. – На самом деле, мисс Харпер, я никогда не встречал никого прелестнее вас. – Элизабет смутилась.
- Что вы…
- Более того, я могу сказать, что с первого взгляда полюбил вас... Элизабет Харпер. – Дракула легко поднялся со своего кресла и направился к Элизабет.
Казалось бы, что должна испытывать юная девушка, услышавшая признание в любви? Смущение, радость? Должно быть, она может быть польщена вниманием видного мужчины, или немало удивлена – если заветные слова прозвучали совершенно неожиданно.
Элизабет, вскочив со своего места, попятилась: её охватил непонятный и от этого еще более сильный страх. Дракула улыбнулся, и Элизабет испугалась еще сильнее.
- Граф… - только и смогла прошептать она. – Что… вы… - Он неожиданно оказался рядом и заключил ее в свои объятия. – Прекратите! – Поймав его взгляд, Элизабет не могла не сдержать удивленного вскрика: глаза графа стали красными.
- Я полюбил вас в тот самый визит вежливости, когда вы со своей матушкой проведали меня в моем новом жилье. И с тех пор… я любил вас. Достаточно сильно, чтобы захотеть сделать своей женой. – Элизабет закричала и забилась в руках Дракулы. – Вы не хотите? – улыбнулся тот. – Что же, тем хуже для вас. – Ладонь графа легла на лицо Элизабет, он повернул ее голову, открывая шею для поцелуя. Элизабет вскрикнула, когда он укусил ее. – Что же вы? – насмешливо спросил Дракула пару мгновений спустя, нежно целуя место укуса. – Не сопротивляетесь, не пытаетесь убежать?
- Убежать… - повторила Элизабет, полными слез глазами смотря, как ее мать безучастно продолжает вязание, а Милли спокойно читает книгу.
- Они не помогут вам, - прошептал Дракула, подхватывая Элизабет на руки. – Бедная Милли, бедная вдова Харпер – они полностью в моей власти. Бедная мисс Стингли, у смертного одра которой так безутешно рыдает ваш старший брат. – Дракула расстегнул рубашку, обнажая белую кожу, и с силой провел длинными ногтями по коже. Прижав лицо плачущей Элизабет к открытой ране на своей груди, граф с нескрываемым удовольствием смотрел, как она, против своей воли, пьет его кровь. – Вы теперь в моей власти, мисс Харпер, - прошептал он, поцеловав ее окровавленные губы. – Прекрасный цветок – только мой.
- Элизабет! – в комнату ворвался Эдуард и замер, пораженный открывшейся ему картиной.
- Поздно, мистер Харпер! - оскалился Дракула. – Очень поздно! – В его красных глазах горело торжество. - Элизабет… - мягко обратился он к ней, - не будете ли вы столь любезны и не убьете ли своего брата, пока он не успел оскорбить меня? – Элизабет, едва ли успевшая понять, что она делает, шагнула к Эдуарду…
Она не помнила, что произошло потом, но на следующее утро Дракула – прекрасный граф далекой Трансильвании – рассказал ей, что она сделала с Эдуардом, мягко поглаживая бедро Элизабет – своей первой жены. Видя ее отчаяние, Дракула прижал Элизабет к себе и рассказал, что будет с ними дальше – когда они вернутся в его замок.
Расстройство Элизабет несколько поутихло от рассказов Дракулы, а когда муж коснулся губами нежной кожи ее шеи, оно и вовсе прошло. Она прижалась к графу и улыбнулась ему. В конце концов, разве он не любимый ей? Разве не полюбила она его с первого взгляда – в тот самый визит вежливости, о котором упоминал граф?
Нельзя таить чувства, верно? Ведь любовь – это замечательно.


Написано для Kordy Black.