"Если ты счастлив..." по Fullmetal Alchemist. Элрикцест.
- Я женюсь. – Эд не выглядел удивленным этой прекрасной новостью, и Ал позволил себе улыбнуться порадостнее. – На Уинри. Правда, замечательно, что мы ее нашли? – Эд не ответил: отвернувшись, он изучал вырезки из газет на стене. – Братишка? – Улыбка Ала погасла, теперь он грустно смотрел на спину Эда. – Ты не рад?
- Отчего же? Если ты будешь счастлив, мне этого достаточно. – Эд засунул руки в карманы брюк и ссутулился. К Алу он так и не повернулся. – Я… тоже буду счастлив.
- По-моему, тебе не нравится Уинри… верно? – Эд пожал плечами и повернулся к младшему брату.
- Уинри – очень. Нравится, и будет нравиться. – Ал просиял.
- Это замечательно! А то я…
- Наша Уинри, Ал. Это – совсем другая женщина. – Ал умолк. Пожалуй, впервые он видел в глазах Эда такую тоску. Гнев, ревность, похоть – все это он видел, случайно встречая взгляд брата. Ха, да он видел гордость собой – у Эда-то! Не говоря уже об отчаянии, любви и боли… Но уныние, откровенную тоску – первый раз.
И откуда она взялась у Эда, Ал понять не мог. В конце концов, не Эд ли говорил, что мир за вратами стал и их миром тоже? Не Эд ли рассуждал о их связи с этим миром? В конце концов, не он ли раз за разом пытался спасти – и спасал – этот мир от катаклизмов человеческой глупости?
- А по-моему, они очень похожи. – Эд поскреб заросшую щеку – неужели снова бриться? – и убрал непослушную челку за ухо.
- Внешне – да. – Ал нахмурился.
- Ты то ли завидуешь мне, что Уинри теперь моя невеста, то ли… то ли… - Эд провел ладонью по щекам. Можно и повременить, конечно… - То ли… завидуешь Уинри, что я достался ей. – Ладонь Эда остановилась. Ал, все еще полный решимости, упрямо смотрел на него.
- Кто знает? – Эд снова отвернулся к газетным вырезкам. – В любом случае, я за тебя рад. То, что ты счастлив… мне этого достаточно.
- Замечательно! – Ал прекрасно понимал, что Эд до сих пор против его свадьбы, но ничего делать с этим не собирался. В конце концов, это его выбор… - Свадьба в ноябре.
- Обязательно. Не забудь напомнить, где. – Ал, налетев на Эда, смачно чмокнул его в шею – в качестве примирения – и рванул к двери.
- Я напишу! – Эд покивал, потирая ладонью шею – куда поцеловал его Ал. Мрачно посмотрел на вырезки перед собой, сорвал первую попавшуюся.
- Мне на самом деле достаточно того, что Ал счастлив, - пробормотал он. – Правда…
Иногда, чтобы поверить в то или иное, нам нужно долго и упорно убеждать себя в верности этого факта. Мы повторяем раз за разом, как мантру, во что хотим поверить. Иногда это помогает.
Иногда – нет.
- Не знаю, Элрик-сан. Мне все еще кажется, что вы не слишком-то меня жалуете. – Уинри выглядела смущенной. Эд, рассматривавший свои газетные вырезки, пожал плечами.
- Видите ли, Рокбелл-сан…
- Элрик, - пробомотала Уинри. – Я теперь Элрик…
- Рокбелл-сан, - упрямо повторил Эд, - я еще не свыкся с тем, что Ал теперь живет вашей жизнью. – Он повернулся к девушке и теперь внимательно смотрел на нее. – Все-таки всю мою жизнь он был рядом. Но… – Эд и Уинри смотрели друг другу в глаза, и ни одному из них не нравился взгляд другого. - …если Ал счастлив, мне этого достаточно. – Стало тихо.
- Знаете, Элрик-сан, это называют ревностью. – Первой нарушила тишину Уинри. – И я еще бы поняла, если бы вы ревновали ко мне брата. А то больше это похоже на ревность любовника.
- Что за инсинуации, Рокбелл-сан? – Эд никогда не чувствовал себя так... неуютно. Не умевший скрывать эмоции, он выглядел взбешенным.
Собственно, так оно и было.
- Влюблены в своего брата? – ядовито поинтересовалась Уинри. – Настолько, что жить без него не можете? – Эд побелел от ярости.
- Уходите, - выдавил он, указывая забинтованной рукой на дверь. – Выметайтесь из моего дома, Рокбелл. И чтобы я никогда вас не видел.
- Где же хваленая японская вежливость? – усмехнулась Уинри, подходя к двери.
- Это я у вас должен спросить, - прошипел Эд, сжимая кулаки. – Вы знаете, что мы с Алом не японцы. Вообще не из этого мира, если что. – Уинри рассмеялась.
- Ал рассказывал мне ту занятную сказку. Вы о ней? – Эд замер.
- Сказку?!
- Ну да. Сказку. О мире алхимиков, о том, как долго вы искупали свои грехи, как путешествовали вместе. Как попали в этот мир. – Эда ощутимо трясло. То ли от гнева, то ли от подкатывающих к горлу рыданий. – Вы это придумали, когда были маленькими, верно? – Эд с отчаянием смотрел на нее, чувствуя, как его мир распадается на части.
- Элрик-сан! – Уинри, мигом забыв об обиде, подбежала к упавшему на пол Эду. – Элрик-сан!
- Уходите, Рокбелл-сан. – Эд, неуклюже повернувшись, сел на полу, закрывая лицо руками. – Уходите… пожалуйста, - глухо попросил он. – Я прошу вас.
- Извините. Извините, Элрик-сан… - Она вышла из его квартиры. Замок громко щелкнул, когда она захлопнула дверь. После щелчка в комнате послышались сдавленные рыдания – Уинри была в этом уверена. Будто Эд едва сдерживал их, дожидаясь, пока она уйдет. Не хотел плакать при ней.
Иногда нам кажется, что мы знаем самую что ни на есть правду о наших близких. Иногда нам кажется, что мы знаем их лучше их самих. Редко когда это и в самом деле так. Чаще всего мы заблуждаемся.
Иногда это очень сильно ранит. Не нас, так близких.
- А помнишь, как ты прогнал Уинри? – Эд безучастно кивнул. – Как раз тогда, когда вернулся из Вьетнама?
- Да, было дело. – Ал натянуто улыбнулся. После того сердечного приступа Эд казалось, так и не оправился. По меньшей мере, шутить он стал намного реже – хотя куда уж реже? – да и разговаривать особо не любил. Даже если он и вступал в разговор, Ала не покидало ощущение, что Эд делает это только из вежливости: настолько непривычно – неэмоционально, бесцветно, монотонно – звучал его голос. – Кстати, где она сейчас?
- С Анной у врача. Она делает УЗИ. Мне хотелось бы, чтобы у нее была девочка. Все-таки двое внуков у нас уже есть. Хотелось бы внучку. – Улыбка Ала стала намного искреннее. – Уинри говорит, что старший похож на тебя. Неудивительно – мы же братья.
- Да, - эхом отозвался Эд. – Братья. И если ты счастлив, мне этого достаточно.
- Ты всегда так говоришь, братик. Но… - Эд поднял голову и уставился на Ала. Тот смущенно смотрел в золотые глаза старшего брата. - …мне кажется, ты был бы счастливее, если бы так не думал. – Эд умехнулся.
- Кто знает. – Он начал раскачиваться в своем любимом кресле. Ал пристально смотрел на него.
- Ты все еще не хочешь видеть их. – Кресло жалобно заскрипело, Эд тяжело вздохнул.
- Не хочу. Я боюсь, Ал.
- Чего? – Ал был искренне удивлен. – Боже мой, Эд, ты прошел через войны, пережил столько смертей, даже свою собсственную, - и ничего. А двух младенцев боишься?
- Спасибо, что напомнил, - пробурчал Эд. – Будь уверен, Ал, я не зря боюсь смотреть на них. Они вызовут воспоминания. А я так хочу вернуть нашу прежнюю жизнь. – Ал помрачнел.
- Мы уже договорились, Эд. Не мечтать о возвращении. Цена слишком высока. – Эд не иначе как нашел что-то безумно интересное в ручке кресла - так пристально уставился на нее.
- Я помню, Ал. Мы оба знаем: домой вернуться невозможно. Но я не могу не мечтать об этом.
Со стены с шелестом упал газетный листок. Стукнула об пол вылетевшая кнопка. Эд апатично взглянул на нее.
- Я хотел бы, чтобы мы просто жили в Ризенпуле. И никакой Рокбелл-сан.
- Но почему? – вспылил Ал. – Она замечательная! – Эд потерянно смотрел на свой протез. – В конце концов, я счастлив с ней!
- Если ты счастлив, мне этого достаточно. - Ал внимательно смотрел на него.
- Это не ответ.
- Наверное… наверное, я и в самом деле слишком сильно люблю тебя, Ал. – Эд протянул руку через стол и дотронулся до щеки брата. – Я не хочу тебя ни с кем делить. Ты – мой.
Иногда мы знаем лишь малую часть того, что гложет наших близких. Иногда – не знаем и ее. Это не мешает нам чувствовать себя причастными к жизни других людей. И когда мы узнаем, что мучит близких нам, мы понимаем, как были жестоки в своей слепоте.
Но как же редко мы об этом сожалеем.
- Дедушка, дедушка, с днем рождения! – Эд медленно отложил старую фотографию и тяжело поднялся с кресла. – С днем рождения! – Уже третий год внуки поздравляли его с днем рождения. Уже пятый он не виделся с Алом.
Иногда ему казалось, что он до сих пор чувствует пощечину на своем лице.
Иногда ему снилась их последняя встреча - и эти сны пугали больше, чем кошмары о прошлой жизни.
– С днем рождения, дедуля!
Написано для Satsuki.