Обрывок #111. Текст.

Death Note, Рюк + Райто. Слээээш.

- Слу-у-ушай, я тут у тебя такую штуку нашёл... – Рюк хитро косит на меня, ухмыляется от уха до уха. Или не ухмыляется – шут его знает, может, у него просто... мор... лицо такое. Не всем же быть красавцами. – Я у нас такого не видел никогда.
- Ты у вас вообще ничего не видел, - презрительно фыркаю я. Рюк со мной три дня, я даже привык к его мор... своеобразной внешности.
- Тоже правда. Ну, так я вчера попробовать решил. Ты знаешь, что у тебя папаня до потолка допрыгнуть может? Прыткий, а!
Я припоминаю, что отец, вернувшись с работы, долго озирался на пороге, а на кухню и вовсе входить отказался наотрез – ужинал в гостиной перед телевизором. Мать тогда еще изпереживалась вся: ой, что не так с папой? А с папой синигами приключился?..
- Он тебя не видел, надеюсь? – строго спрашиваю я. Сам знаю, что не видел. Иначе бы вообще домой не вернулся.
- Не-а. – Рюк зависает под потолком, хищно смотрит на последнее яблоко в тарелке. Я с вздохом закрываю уши – и вовремя: Рюк с гыгыканьем и нечеловеческим скрежетом пикирует на тарелку.
- Вот и славно. Так что ты там нашел?..
- Там! - У Рюка загораются глаза. Во все стороны летят брызги сока, кусочки пережеванного яблока. – Два мужика – и что, думаешь, баба между ними? Как же! Третий!
До меня тут же доходит, что Рюк нашел спрятанное гей-порно. И это плохо, потому что... У меня начинают гореть уши.
- Так тебе такое нравится? – Рюк с грохотом приземляется на мой стол. – А то давай устроим, я тоже попробовать не прочь? Ну! – В первый раз в своей жизни я теряю сознание, когда уродливое синее ли... морда приближается – и черные губищи накрывают мне рот в страшном подобии поцелуя.
Очнувшись, я даю себе слово: никогда – никогда! – больше не терять сознание при Рюке. По двум причинам: во-первых, довольный Рюк выглядит еще омерзительнее, чем обычно, а во-вторых – дико болит попа.

@темы: text, Death Note

---

Обрывок #110. Текст.

Изевательство над Death Note. Соитиро и Рюк.

Ягами Соитиро был превосходным полицейским и отличным детективом – как по мнению непосредственного начальства, так и по своему собственному мнению. Благодаря этому, он на второй день пребывания Рюка в комнате Райто понял, что в его доме творится что-то неладное. Не большой любитель расплывчатых формулировок, Соитиро немедленно охарактеризовал «что-то неладное» как «какую-то чертовщину» и рьяно принялся выяснять, в чем же дело: лазить по холодильнику, выискивать на кухне странные предметы и отпечатки пальцев, собирать с потолка комья грязи и гадать, откуда там взялись следы сапог пятидесятого размера.
Впрочем, рвения у Соитиро хватило на двадцать минут – а потом он решил вернуться, к делам более важным, чем летающие порножурналы и исчезновение пяти килограммов яблок из холодильника. Просто за эти двадцать минут Соитиро почти полностью поседел – по меньшей мере, не удивился бы, если бы на самом деле побелел за четверть часа. И нет, не из-за летающего порножурнала (про гомиков, кстати, вот мерзость), ведь его-то еще можно было объяснить полтергейстом, добродушным шутником-домовым и тысячью других сверхъестественных вещей. Соитиро был реалистом до костей мозга – искренне считали его таковым и коллеги, и начальство, и жена с детьми, и даже он сам. Другое дело, что это не мешало ему верить в загробную жизнь, духов, переселение душ и другие эфемерные материи. Надо сказать, в этих материях Соитиро неплохо разбирался – и объяснить левитацию журнала с голыми мальчиками мог за пару секунд.
Но вот чьи-то сильные и невидимые руки, которые оценивающе лапали его зад, не объяснялись ничем, а больше всего Соитиро боялся неизвестности.

@темы: text, Death Note

---

Обрывок #109. Текст.

One Piece, Эйс и Нами.

Нами так и не поняла, как и почему они с Эйсом оказались на камбузе совершенно одни и зачем они вжались в угол и начали целоваться.
Причин тому могло быть много: во-первых, Эйс был горячим парнем и в прямом, и в переносном смысле. Стало быть, целоваться с ним было приятно по определению – а Нами давно хотелось попробовать чего-нибудь... приятного.
Во-вторых, он был умен и вежлив. Стало быть, после горячих поцелуев с ним было бы о чем поговорить перед логичным продолжением. Да и в процессе продолжения тоже – что лишним никогда не было.
В-третьих, он был братом Луффи. Стало быть... ничего это не значило, конечно. Кроме того, что значило очень многое, а также уникальность происходящего. Эйс уедет, Нами останется – никаких обязательств, чистое удовольствие.
В-четвертых...
- Прекрати думать о чем попало, - улыбнулся Эйс, легонько прикусив Нами ухо. – Ты тут пальцы загибаешь, а надо бы меня обнимать.
Нами послушно обняла Эйса, лизнула ему нижнюю губу и подумала: в-четвертых, она настолько неотразима, что с ней попросту нельзя не целоваться на пустом и темном камбузе в углу рядом с кладовкой...
...которую так бдительно сторожит Сандзи...
Остаток ночи Нами с тоской смотрела, как Сандзи и Эйс гоняются друг за другом по кораблю, снося и круша на своем пути все и вся: первые три минуты всерьез, потом – с диким гоготом, хохотом и присоединившимися Луффи и Зоро.

@темы: text, One Piece

---

Обрывок #108. Текст.

One Piece, Нами и Чоппер. То, что я считаю ДРАМОЙ. х)

- Я не человек, - серьезно сказал ей Чоппер, когда Нами звучно чмокнула его в макушку – то ли за принесенный коктейль, то ли за еще какую-то такую же милую глупость. Или просто за то, что Чоппер милый сам по себе – хоть и доверчивый до невозможности. – Извини.
- Извинить за что? – не сразу поняла Нами и только, когда Чоппер снова с дикой тоской во взгляде повторил, что он не человек, до нее дошло. – Не переживай, - ответила она. – Целовать в макушку можно даже оленей.
- Я не олень. – Чоппер помрачнел еще больше. – Я монстр.
- И даже монстров можно целовать в макушку, - терпеливо объяснила Нами.
- И даже с голубыми носами? – с надеждой спросил Чоппер. Нами посмотрела в его полные надежды глаза и уверенно кивнула.
- Даже с голубыми носами.
Чоппер, счастливый, зажмурился от удовольствия и распушился. – Правда-правда?! – звонко переспросил он.
Нами улыбнулась. – Правда-правда. – Она поцеловала его в макушку еще раз и пощекотала за рогом. – Видишь? Мне понравилось.
- А мне – вовсе и нет! – заорал Чоппер и удрал на верхнюю палубу.
Нами с улыбкой развернула свежую газету – ах да, она же за нее Чоппера и благодарила! – и покосилась наверх, куда убежал от переизбытка счастья олень-человек с голубым носом.
На верхней палубе Чоппер, захлебываясь от восторга, делился со спящим Зоро своей радостью.

@темы: text, One Piece

---

Обрывок #107. Текст.

One Piece, Луффи и Сянкс.

Сянкс был особенным. Красные волосы, шрамы через глаз, потрепанная соломенная шляпа – все это его ничем не выделяло среди всех пиратов, которых встречал Луффи. Были среди них и красноволосые, и покрытые шрамами, и таскающие обноски... и даже с потрепанной соломенной шляпой был теперь один.
Его выделяло что-то другое – Луффи очень долго не мог понять, что именно. Понял только тогда, когда им пришлось сражаться с экипажем Сянкса – и не в шуточной баталии ради интереса. Когда Луффи остался единственным стоящим на ногах из своего экипажа – а напротив него стоял потрепанный, но довольный Сянкс, Луффи понял, как сильно хочет победить своего старого друга.
И тут его осенило: ему всегда хотелось победить Сянкса. Всегда хотелось превзойти его – и в это Сянкс был уникален. Остальных пиратов – их идеи, их цели, их экипажи – он просто побеждал, заранее уверенный в исходе сражения. С Сянксом быть уверенным не получалось. Луффи очень хотелось победить – это было так же верно, как и его сомнения насчет собственной победы.
Может, именно поэтому впервые в жизни он проиграл по-настоящему – до конца. Луффи с трудом понял, что Сянкс положил ему на лицо шляпу – старую, потрепанную, побывавшую в десятках переделок шляпу с изодранной в лохмотья красной лентой – и победно улыбнулся.
А потом Луффи закрыл глаза с ответной улыбкой подумал: «Никаких сожалений».

@темы: text, One Piece

---

Обрывок #106. Текст.

Мы добрались до One Piece! Луффи и Нами.

- Нами, дай пожрать чего-нибудь, а? – спросил Луффи одним прекрасным летним днем. Чайки громко перекликались в небе, океан лениво шевелил волнами, ветер весело играл с копной зеленых волос спящего Зоро. На маленьком судне царила идиллия... – Ну, На-ами! – протянул Луффи.
- Заткнись, капитан, - пробормотал Зоро, всхрапнул и перевернулся на другой бок. – Спать охота. – Луффи посмотрел на него, развел руками – мол, извини, есть тоже охота.
Нами перевела взгляд с Луффи на Зоро и обратно.
- О чем вы думали? – не выдержав, рявкнула она. Зоро и Луффи подпрыгнули на пару метров от неожиданности и прижались к бортам утлой лодчонки. Нами взвизгнула и вцепилась в лавку, чтобы не выпасть из опасно накренившейся лодки. – Идиоты!
- Так пожрать-то дай, а? – жалобно вопросил Луффи, начиная раскачивать лодку еще сильнее. Не со зла, а просто, чтобы занять руки хоть чем-нибудь. Нами вцепилась в лавку еще крепче и зажмурилась. У Зоро заурчал желудок, будто поддерживая Луффи... – На-а-а-ами!
Еще раз взвизгнув, Нами все-таки свалилась за борт – и Луффи тут же прыгнул за ней. Очень красиво и очень мужественно – но Зоро пришлось спасать двоих.
Очутившись в лодке, Нами первым делом треснула Луффи по голове. – Никогда! Так! Не! Делай! – отчеканила она, пока Луффи, обиженно сопя, гладил лоб. – Брррр! – Нами пошарила в своей сумке и достала полотенце. - Холодно же! И никогда не прыгай за мной! – добавила она, кинув в Луффи завалявшимся в сумке яблоком.
Луффи не обратил на яблоко внимания – пролетев мимо него, оно плюхнулось в воду. Зоро стянул с себя мокрую футболку и штаны, молча начал их отжимать.
Нами только открыла рот, чтобы наорать на обоих за профуканное яблоко и непрошеный стриптиз, но замолчала от неожиданного удара по лбу. От Луффи. – За что? – возмутилась она. Рука у Луффи легкой отнюдь не была – получилось на самом деле неприятно и больно.
- Просто так, - пробурчал Луффи и отвернулся. Еды он больше не просил.
Минут десять.

@темы: text, One Piece

---

ОБрывок #105. Текст.

Мы протоптались по Bleach. Дцатый раз. =0) Иссин, Итиго и Рюкэн на этот раз.

- Ты на моих девочек не заглядывайся, - пробурчал Иссин, когда они с Рюкэном тихо и мирно курили, развалившись на лужайке за домом Рюкэна. – А то знаю я вас: плащики белые, оружие чистенькое... на раз-два заманишь.
- Нужны они мне, - процедил Рюкэн. – Ты лучше скажи, что ты здесь забыл вообще?
- Что значит, что я здесь забыл? – вскинулся Иссин. – Я тебе сигарет принес!
- Я вообще-то бросил, - холодно заметил Рюкэн, затягиваясь. Иссин задумчиво покивал – мол, теперь это так называется? – и зажег очередную сигарету. Рядом с ним лежала небольшая кучка окурков – он был в гостях у Рюкэна достаточно долго.
Но так и не узнал самого главного: отчего это он вчера ночью отчетливо чувствовал рэйацу Рюкэна в своем доме? Карин как раз стукнуло шестнадцать, и Иссин побаивался, что она завела себе бойфренда... и куда больше он побаивался, что этот бойфренд будет Карин годиться в отцы.
- Ты так и не сказал, что тебе от меня надо, - зевнул Рюкэн, дотянувшись до пачки. – Про дочерей твоих я уже все услышал – хотя меня это ни капли не интересует. Обещаю не трогать.
- Обещаешь? – навострил уши Иссин. Может, и не надо было ему узнавать, какого черта Рюкэн забыл в его доме, если Карин и Юдзу были в безопасности?
- Слово квинси, - лениво отозвался Рюкэн. – Так что докуривай последнюю – и проваливай.
- Ты обещал, - ухмыльнулся Иссин, поднимаясь на ноги. – Последнюю можешь оставить себе.
- Договорились. – Рюкэн, прищурившись, посмотрел на него снизу вверх. Иссин повернулся и потопал к выходу. Рюкэн, тоскливо ухмыльнувшись, откинулся обратно на спину, вытянулся во весь рост. За что он в свое время втрескался в Иссина по уши? Юношеская влюбленность?
А зачем тогда сейчас он ухлестывает за его сыном?..

@темы: text, Bleach

---

Обрывок #104. Текст.

Опять Bleach! Итиго, Урю, Рюкэн, говнопафос.

Итиго не знал, почему слезы так и не пришли к нему. Они с Исидой никогда не были закадычными друзьями – факт. Но слишком много было пережито вместе, чтобы после смерти Исиды – убийства, давайте говорить честно! – не просто удержаться от слез, но вообще не почувствовать никакого желания заплакать.
Он злился – да. На себя, на Хитиго, на Урахару... больше всего на себя. Когда очнулся и увидел, что благополучно победил не только напавших на него четырех Пустых, но и оказавшегося рядом – клятый долг квинси! – Исиду. Он боялся – да. Потом тосковал... но так и не заплакал ни разу. Это сводило с ума.
И, может, именно поэтому он почувствовал себя безмерно виноватым, когда увидел лицо поджидавшего его у школы незнакомца. Исида-старший и Исида-младший были чертовски похожи. Только у младшего никогда не было столько тоски во взгляде.
- Куросаки Итиго? – негромко осведомился Рюкэн, когда Итиго подошел к нему.
- Он самый. – Итиго без интереса посмотрел на Рюкэна. – Чем обязан?
- Смертью сына. – Итиго поморщился – скорее от чувства вины, чем от раздражения. Мелькнула мысль, что у семьи Исида склонность к пафосу – врожденное качество. Рюкэн поправил очки, потер переносицу. – Я, собственно, поблагодарить зашел. – Итиго недоуменно нахмурился. – Может, вы и не знали, но Урю... вступил на путь зла. – Дальше Итиго толком не слышал. Он даже и не помнил, что именно говорил Рюкэн – запомнилось только, что он, Куросаки Итиго, плакал как девчонка у него на плече – а Рюкэн только похлопывал его по спине и вещал что-то успокаивающее. До дома его довел тоже Рюкэн – после недолгой, но бурной истерики Итиго соображал крайне плохо.
- Спасибо еще раз, - сказал ему Рюкэн напоследок перед тем, как уйти. Итиго только благодарно кивнул в ответ. Он не знал – и не узнал никогда – что Рюкэн солгал.
Просто Исиде-старшему куда важнее мертвых были живые люди. И куда важнее погибшего сына ему был взбалмошный отпрыск семьи Куросаки, который после смерти Урю медленно сходил с ума.

@темы: text, Bleach

---

Обрывок #103. Текст.

Bleach. Итиго и Иссин. Глубокая психологическая драма в 200 слов.

- Пинок с переподвывертом справа! – встречает его папа после поездки в Европу. Люди в аэропорту оглядываются на них, шушукаются, прикрывая рты ладошками. Будто если не видишь, что шевелятся губы, так и поверишь, что о тебе не сплетничают.
Итиго привычно уворачивается, пинает пролетевшего мимо Иссина по заднице. – Привет, па. – Он с хрустом потягивается и закидывает рюкзак за плечо. – Где Карин и Юдзу? Дома?
- Ты же не думал, что они поедут тебя встречать? – ухмыляется Иссин. Итиго морщится от прилетевшего в челюсть пинка. – Мои девочки!
- Твои дочери, - цедит Итиго сквозь зубы, отвешивая отцу подзатыльник. Ногой.
- А где противоречие? – поднимает брови Иссин. Собравшаяся вокруг толпа с любопытством смотрит, как Итиго поднимается после сокрушительного «пинка с переподвывертом слева». Иссин победно косится на него – а потом, не успев увернуться, отлетает от поднявшегося сынули. В толпе кто-то вскрикивает, начинает плакать ребенок.
- Они убьют друг друга! – кричит кто-то – и в зале прибытия повисает тишина.
- Кто? – вскидываются Иссин и Итиго. Толпа показывает на них пальцем, оба Куросаки с недоумением смотрят друг на друга.
- Нос у тебя не дорос, меня убить, - бормочет Иссин, поправляя куртку.
- Я и не собирался, - отзывается Итиго, отряхивая джинсы – сказалось последнее падение. – От тебя все равно никакой опасности. Кстати, я очень рад тебя видеть. Соскучился.
- Я тоже. Но Карин и Юдзу – мои! – Итиго уклоняется от летящего ему в голову Иссина и неторопливо отправляется к выходу. Вслед ему несется Иссин и шепоток окружающих.
Итиго ухмыляется. Хорошо возвращаться домой.

@темы: text, Bleach

---

Обрывок #102. Текст.

Бедный Bleach... Рэндзи и Укитакэ. =)

Рэндзи тренировался. Прыгал по полигону, ругался сквозь зубы на каждом вдохе-выдохе и махал во все стороны банкаем. После тренировок управляться с Дзабимару должно быть легче – по меньшей мере, Рэндзи очень и очень на это надеялся. Очень уж хотелось хоть раз надрать задницу невозмутимому Бякуе. Не то чтобы он имел что-то против своего капитана... вовсе нет.
Просто Бякуя его бесил.
Рэндзи размахнулся и широко, с оттяжкой, вдарил по бетонному покрытию. Куски бетона полетели во все стороны, поднялось облако пыли, Рэндзи чуть не оглох от грохота.
- Хорошо получилось, - удовлетворенно вздохнул он, когда пыль чуть осела. – Молодец, Дзабимару.
- Да? – вопросил очень знакомый голос откуда-то из-за спины. Рэндзи резко обернулся, банкай загрохотал вслед за ним – и чуть не въехал капитану двенадцатого отряда по ногам. – Я бы не сказал, - невозмутимо заметил тот, не обратив внимания на пронесшуюся в паре миллиметров от него громаду.
- Капитан Укитакэ! – Рэндзи вытянулся в струнку, свернул дзампакто в более-менее приличную форму.
- Он самый, - дружелюбно помахал ладошкой Укитакэ. Вид, впрочем, у него был отнюдь не дружелюбный. Это настораживало. – Ты бы, Абараи-кун, вместо того, чтобы банкаем размахивать где ни попадя, подумал бы об окружающих, а? – улыбнулся Укитакэ. Рэндзи поежился. Больно улыбка Укитакэ походила на оскал Кэмпати. Ничего приятного. – Я ж не виноват, что живу рядом с четвертым полигоном. Зачем крушить именно его в полтретьего ночи? – Рэндзи с недоумением поморгал. – Я спать хочу, - вежливо пояснил Укитакэ. – А ты полигон разносишь и ругаешься, как сапожник. – Рэндзи помахал ресницами – мол, я нечаянно! – Уши вянут, - уточнил Укитакэ. – Сил нет никаких. Вот объясни, почему именно здесь – есть же еще двадцать тренировочных площадок? Не хватает?
- Да я... – Рэндзи округлил глаза, стараясь выглядеть как можно честнее. – Не задумался, капитан! Виноват!
- Еще как виноват. – Укитакэ зевнул, вежливо прикрыв рот ладошкой. Рэндзи, не удержавшись, тоже зевнул – во всю пасть, душевно так. – Отрабатывать будешь у меня.
- Сейчас? – с готовностью вопросил Рэндзи. Готовность была лучшим оружием – это он уяснил еще в Академии. Укитакэ недовольно посмотрел на него.
- Что значит – сейчас? – вопросил он. – Будешь помогать мне спать? Нет, спасибо, сам справлюсь. Вечером после дежурства приходи, починишь мне кое-что... – Укитакэ повернулся и, шелестя капитанским плащом, отправился прочь. – И поосторожнее, с предложениями-то, - бросил он напоследок. – На Кэмпати нарвешься как-нибудь – порвет же. Это я добрый. – Рэндзи так и остался стоять на месте – красный от ушей до пяток. – Я не для того! – пискнул он вслед, но Укитакэ, похоже, не услышал.
Иначе с чего бы ему так привлекательно выглядеть в ночи?

@темы: text, Bleach

---

Обрывок #101. Текст.

И снова. х) Сиф + Эстер, последнее на сегодня издевательство над Trinity Blood.

- Высоко сижу, далеко гляжу… - пропела девочка Сиф и почесала свою любимую белку за ухом. Она смотрела на стоящих на перекрестке Эстер и Йона – смотрелись они, надо сказать, чудесно. Ей очень нравилось. Особенно хорошо смотрелась Эстер. Сиф мечтательно улыбнулась. – Ты посмотри, Авель, какие же они все-таки... идиоты, - мрачно заключила она, наблюдая за тем, как Йон вертит в руках карту города. – Его не учили даже этому? Драться мы не умеем, карты читать не можем... надо будет поговорить с Милкой – что это у нее не внук, а девица теремная? Да Мимала двадцать раз убьют, прежде чем они до его аптеки доберутся...
Сиф повела ухом: показалось, или от аптеки Мимала донеслось странное шебуршание? Больше похожее на удары боевого топора по стенам и звон разбитого стекла? Она тяжело вздохнула. - Пойдем-ка, Авель. – Бельчонок с недоумением посмотрел на нее и важно пропищал что-то, понятное только ему. Совсем как любимый старший брат. – Сиф насмешливо фыркнула в ответ и почесала Авеля под подбородком. – Чеши-ка ты к графу Мемфисскому, - улыбнулась она, легонько столкнув белку с плеча. – Мимала жалко, конечно, но мне надо узнать, кто именно это сделал... а соваться туда без уважительной причины не хочется.
Авель, пискнув, помчался к сидящей у донорского центра парочке. Сиф устроилась поудобнее и, пошарив в сумке, нашла мятый цветок – кто-то из терран облагодетельствовал с утра пораньше. Зевнув, оторвала первый лепесток. – Совратить... – С крыши полетел второй лепесток. – Мальчику оставить... – Мимала и правда было жалко, но ему она ничем помочь не могла. А разнообразить свою личную жизнь, может, и получилось бы... оставалось только решить небольшую моральную дилемму: отбивать у влюбленного мальчика Эстер или понаблюдать за развитием событий?
Когда до нее донесся возмущенный вопль Йона, Сиф как раз оторвала последний лепесток и улыбнулась от уха до уха. – Совратить! – ухмыльнувшись, закончила она. – А почему бы и нет? С Лилит у нас получалось неплохо... может, рыженькие – мой тип?

@темы: text, Trinity Blood

---

Обрывок #100. Текст.

И снова издевательство над Trinity Blood. Нет, мне не надоест. Йон + Катерина.

- Проклятые терраны, чтобы их... презренные! – ругался Йон Фортуна сквозь зубы, пока Раду Барвон перевязывал его простреленное плечо. Раду скучающе перекинул сигарету из правого угла рта в левый. Ругательства Йона его не раздражали, нет. Просто младший из Фортун пошел на третий круг – неприличных слов его словарном запасе вообще не водилось, а ругательств было всего четыре. Из них три религиозных. Самым страшным проклятием было убить. Даже не «порезать на мелкие кусочки» или «кишки на уши намотать».
А просто – убить. Раду зевнул.
Йон, как раз собиравшийся с духом для четвертого захода, покосился на друга, брата и товарища. – Ты так не думаешь? – насупившись, спросил он. Раду только пожал плечами.
- Как она хоть выглядела-то? – спросил он. Йон нахмурился и покачал головой – мол, не понял. – Ну, герцогиня. – Раду махнул рукой, описывая в воздухе кривую странной формы. – Она, говорят, из красавиц.
- У меня бабушка лучше выглядит, - пробурчал Йон. И отвел взгляд в сторону.
Раду понимающе хмыкнул и вернул уже потухшую сигарету в правый угол. Исаак много ему рассказывал про задницу Катерины – в том контексте, что там есть за что подержаться. И сейчас, смотря на алые уши Йона и его насупленную мордашку, Раду готов был поклясться, что Йон с Исааком бы согласился. Может, не по всем пунктам... но по одному точно.

@темы: text, Trinity Blood

---

Обрывок #99. Текст.

Trinity Blood. Каин и Трес. х))

Орден Розенкрейц тихо и мирно ковырялся в тарелках с гречкой, за окном бушевал буран, светились нежно-зеленым в ночи радиоактивные сугробы заснеженной Финляндии. Катерина отложила в сторону вилку и с тоской оглядела орден – вернее, то, что от него осталось за последние годы ее с ними общения. Каин, Исаак и Дитрих посмотрели на нее в ответ и уткнулись обратно в тарелки. Трес жалобно скрипнул откуда-то от двери. Повышенная влажность и общее неблагоприятное устройство старого орденского штаба сделали свое черное дело – несчастный киборг скрипел на каждом шагу.
- Трес, - негромко сказал Каин, звякнув вилкой об особо крупный комок гречки. – Скажи мне, рыба моя, куда ты дел всю смазку? – Дитрих густо покраснел, Исаак невозмутимо отвел взгляд и задымил сигаретой.
- Не знаю, - тоскливо ответил Трес. – Кончилась.
- А ты никак не регулируешься?.. – спросил Каин. – Ну... чтобы не скрипеть? – Трес только покачал головой – в комнате раздался ужасный скрежет, все четверо зажмурились и скривились, словно от зубной боли.
- Извините, - сказал Трес и с тихим скрипом помахал ресницами.
Каин тяжело вздохнул. – Ну ладно, - сказал он. – Есть у меня одна идея. Приходи сегодня вечером ко мне, разберемся.
Исаак, Дитрих и Катерина уставились на Каина, мигом позабыв об ужине, но тот не добавил ни слова. Когда на следующий день Трес все-таки перестал скрипеть, тут же начались бурные обсуждения, что же все-таки случилось тем вечером, как фюреру удалось... и как так, с киборгом-то – это же извращение!
Катерина и Исаак без интереса слушали бредни Дитриха – до них-то сразу дошло, что в Треса просто залили биораствор, в котором обычно плескался Каин. И – о чудо из чудес китайской техники! – помогло! Так что все домыслы юного кукловода казались им бредом.
Каин и Трес же помалкивали. Только они знали точно, насколько Дитрих был прав, но делиться этим знанием не хотели ни с кем.

@темы: text, Trinity Blood

---

Обрывок #98. Текст.

Trinity Blood, Каин, Изя, Катерина. х)) Очевидно, стеб.

Катерина брезгливо посмотрела на сидящего в ванной Каина. Будучи вежливым и хорошо воспитанным человеком, она честно попыталась скрыть брезгливость – но Каин не настолько плохо разбирался в людях, чтобы поверить в эту жалкую попытку.
- Что-то не так? – спросил он, добродушно развалившись в биорастворе. – Вы не обращайте внимания, просто мне вне ванной совсем плохо – разваливаться начинаю. Но я иногда выхожу, да. Когда кому-нибудь... кого-нибудь победить надо.
- Да все нормально, - ответила ему Катерина, отводя взгляд. Стоящий у нее за спиной Исаак – именно он привел ее знакомиться с фюрером, хотя Катерина и не видела в этой особой необходимости – негромко хмыкнул. Каин покосился на него, потом перевел взгляд на покрасневшую Катерину.
- Надеюсь, вас мой внешний вид не смущает? – спросил он.
- Смущает, - отозвалась Катерина. – Вы бы прикрылись хотя бы.
Каин в ответ только помахал ладошкой. – Не смущайтесь, ничего я вам не сделаю. Даже отреагировать толком не смогу – у меня отваливается сразу. Биомеханик, знаете, намудрил чего-то. – Исаак хмыкнул чуть громче, явно сдерживая рвущееся наружу хихиканье. – И я вам вот что скажу, доброе дитя... не смотрите на меня так, я вас раз в двадцать старше. Как минимум. Остерегайтесь больше одетых и не поворачивайтесь к Исааку спиной. Он педераста из себя только строит – а до женских... прекрасных частей тела весьма охоч. Мне детей в штабе не надо. – Катерина выслушала эту тираду с достойной выдержкой и даже мужественно прекратила краснеть. – Надеюсь, уяснили, - ухмыльнулся Каин. – Добро пожаловать. И идите уже отсюда – Исаак хочет вам штаб показать, я же вижу.
Катерина шлепнула Исаака по руке – та почему-то оказалась у нее на талии – и вежливо поклонилась. – Приятно было познакомиться. И спасибо за предупреждение.
- Всегда пожалуйста, - дружелюбно оскалился Каин в ответ. – Захотите платонической любви – обращайтесь.

@темы: text, Trinity Blood

---

Обрывок #97. Текст.

Hikaru no Go. Тоска, бред; Акари -> Синдо.

- Привет, - говорит ему девушка, с которой Синдо столкнулся на входе в небольшой парк рядом с домом. Синдо трет ушибленный локоть, рассыпается в извинениях. Девушка смеется. – Хикару-кун, так непривычно... – Синдо хмурится: он не совсем понимает, почему девушка позволяет себе такие вольности. Разве они знакомы?.. Или это фанатка?
Девушка видит его замешательство, улыбка исчезает с ее лица.
- Фудзисаки, - говорит она. – Фудзисаки Акари, мы учились вместе. И раньше жили рядом.
- А! – Синдо расплывается в приветственной улыбке. – А я уже подумал, что ты фанатка! Глупо с моей стороны, извини. Ты торопишься? – Акари качает головой. – Зайдем в кафе – тут недалеко варят превосходный кофе?
- Как насчет рамэна? – прищуривается Акари, Синдо с недоумением смотрит на нее.
- Рамэна? Боюсь, я в детстве его столько наелся, что больше не лезет. Но если ты хочешь...
- Нет, - отвечает Акари. – Не хочу. Кофе так кофе. Заодно расскажешь, как у тебя дела.
- Да как, - смеется Синдо. – Как обычно, ничего особенного. – Акари улыбается, тряхнув волосами. Она прекрасно знает, что это неправда: всего пару недель назад Япония выиграла международный турнир – и Синдо не проиграл ни одной партии за второй доской. А ведь не виделись они несколько лет – мог бы и похвастаться, что ли? – А ты как? – спрашивает Синдо.
- А я... я вот экзамен на про сдала, - бормочет Акари.
Синдо не может сдержать своего изумления. – Серьезно? Молодец, я так рад... кто бы мог подумать!
Вот именно – кто бы мог подумать. Зачем она менялась ради него, думает Акари с некоторой досадой. Зачем было это все, зачем надо было сдавать чертов экзамен пять раз – только чтобы догнать Синдо? Непонятно.
Особенно теперь, когда Синдо изменился настолько, что от любимого человека осталась только высветленная челка и пронзительно-зеленые глаза. А остальное – все остальное – уже и не Синдо вовсе.
Акари с тоской улыбается идущему рядом молодому человеку. Она не успела.
Все было зря.

@темы: text, Hikaru no Go

---

Обрывок #96. Текст.

Рэндом по Hellsing. Уолтер, Алукард, стёб.

Ангел смерти Уолтер натирал стаканы на кухне и насвистывал современный немецкий мотивчик, когда из стены, аккурат над его головой, вылез Алукард и со скучающим видом плюхнулся на стол перед Уолтером.
- Чем обязан? – улыбнулся ему Уолтер. – Со стола слезь, сейчас натащишь сюда грязи, а нам есть потом. – Алукард тяжело вздохнул, но со стола слез.
- Я чистый, - обиженно пробормотал он.
- Ага, - ответил Уолтер. – Только живешь в подвале и спишь в гробу с землей. А так-то чистый, конечно.
- Я моюсь, - пробурчал тот. Уолтер покивал. – И плащ стираю!
- Знаю я! – отозвался Уолтер. – Так что тебе надо, уважаемый и неповторимый?
Алукард покраснел, отвел взгляд, поковырял пальцем стол. Уолтер строго посмотрел на него, и Алукард убрал руки за спину. На поле боя он, может, и был наводящим ужас старейшим из вампиров, но вот в обыденной жизни... несколько отличался от боевого своего варианта. Может, потому что всю свою жизнь Алукард убивал – и делал это превосходно, надо сказать, но к нормальной жизни был совершенно не приучен. Войны, походы, разрушения, насилие и уничтожение всего живого – все это Алукард понимал и любил. Но вот свободный вечер у камина... с этим возникали определенные трудности.
Уолтер негромко кашлянул, прерывая затянувшуюся паузу. – Что-то случилось? – спросил он – просто, чтобы поддержать разговор.
- Лучше бы случилось, - отозвался Алукард. – Может, разомнемся? Ну... подеремся немного, - предложил он. В глазах зажегся было огонь воодушевления.
- Ага, - скептически отозвался Уолтер. – А потом кто сэру Интегре объяснит, что случилось с семейным гнездом Хеллсингов и почему оно лежит в руинах?
- Мы осторожно... – сказал Алукард и тяжело вздохнул – он и сам прекрасно понимал, насколько абсурдно это звучит. – Но мне скучно, Уолтер!
- Так развлекись, в чем проблема? – спросил Уолтер, возвращаясь к натиранию стаканов.
- Чем? – развел руками Алукард. – На нас никто не нападал, упырями тоже и не пахнет, резать людей мне запретила Интегра. Ты тоже драться отказался, а с Серас драться неинтересно – она больше пугается.
- Развлекись как-нибудь по-другому, - отмахнулся Уолтер. Алукард расстроенно взглянул на него – он уже сто раз это слышал. Но как «по-другому», никто еще не объяснил. – Ох... ну хотя бы за Серас в душе поподглядывай, - вздохнул Уолтер. – И зрелище приятное, и визгу будет... а там и в догоняшки поиграете.
- Догоняшки? – нахмурился Алукард. – Это как?
- Она тебе покажет, - ухмыльнулся Уолтер. – Иди давай.
Уолтер еще не знал, что Серас придет жаловаться на распутного хозяина именно к нему, а заодно и признается по секрету в вечной к тому любви; потом нарисуется сэр Интегра и спросит, как бы ей отвадить Алукарда от Серас и почему он уделяет ей, Интегре, куда как меньше внимания; затем объявится Фергюсон и поинтересуется, что не так с сэром Интегрой и как бы заставить ее работать, а не вздыхать по неумертвию. И всем им придется давать советы и объяснять случившееся – и каждый из этих советов обретет свои последствия, потом еще и еще...
Уолтер и не подозревал, что только что превратил поместье Хелссингов в самый настоящий дурдом.

@темы: text, Hellsing

---

Обрывок #95. Текст.

Loveless. Рицка и Соби.

Чудесная ночь: не холодно и не жарко, ветерок совсем лёгкий – едва колышет листву стоящих вдоль улицы деревьев. Темно, конечно – на небе нет ни звёзд, ни луны, но оно и к лучшему... люблю тёмные ночи – есть в них иллюзия безопасности. Никто тебя не найдёт, стоит лишь хорошо спрятаться. Мы с Рицкой идём по парку, вернее, устало плетёмся – он на пару шагов впереди меня. На улице почти никого нет: если не считать встретившейся нам парочки влюблённых, удобно устроившейся на лавочке, да прикорнувших под забором трёх мальчишек из местной банды – и что они забыли в третьем часу ночи на улице? Уши есть только у двоих. Третий, видимо, лидер. А, может, мальчишки просто поздравляли друга с лишением девственности – нынешняя молодёжь и не на такое способна.
Рицка насвистывает что-то невнятное из последних песен, одну из тех, что вечно крутят по радио. Впрочем, я не силён в музыке, могу и ошибаться. Только одно можно утверждать смело: это не классическое произведение. Вообще, нравится ли ему классика – занятный вопрос. Может, как-нибудь можно будет спросить у самого Рицки, когда у него будет настроение получше.
Ему всего четырнадцать, но он сильно вытянулся – макушка больше не маячит у моего локтя, как раньше, мы почти одинакового роста. Кажется, он будет даже выше Сэймэя – ещё через пару лет. Интересно, будем ли мы через эти два года вместе, или Рицка всё-таки придёт к выводу, что я не так ему нужен, как кажется на первый взгляд? Когда ему было двенадцать, всё было так очевидно – и его любовь, и его отчаянная потребность во мне, моём внимании… опеке, быть может? А теперь…. Всё-таки, за эти два года изменился не только – и не столько – его рост. Впрочем, оно и понятно: четырнадцать лет – сложный возраст.
Рицка обрывает песню – а жаль, у него неплохо получалось. - Дальше сам дойду, - говорит он хрипло: голос у него стал заметно ниже. Да ещё и усталость берёт своё – сколько мы не спали?
- Я провожу тебя ещё немного. – Он смотрит на меня недовольно, но ничего не отвечает. Значит, настроение у него лучше, чем обычно: не крикнул раздражённо, что опять навязываюсь, не приказал проваливать – и то хорошо. Но кто бы мог подумать, что так сильно Рицка окажется похож на Сэймэя? И дело даже не только во внешности: огромные чёрные глаза, вьющиеся волосы, одинаковые черты лица – и не в похожем телосложении. Сэймэй, конечно, был покрупнее – Рицка слишком худой для своих четырнадцати, но это ничего не меняет. Но мимика у них совершенно одинаковая: Рицка морщится точно так же, как старший брат – мол, надоел ты мне, Агацума, сил никаких нет. И хмурится точно так же недовольно, презрительно кривит рот, прикрывает глаза устало – и даже кошачьим ухом дёргает, когда сильно раздражён. Отчего-то всегда левым, как и Сэймэй. А в детстве, помнится, улыбался он чаще – совсем по-другому; весело и заразительно смеялся – хотя и редко. И взгляд у него был не насмешливым, а просящим – и нравилось мне это намного больше.
Рицка, молча шагающий впереди, вдруг останавливается и оборачивается, смотрит на меня – чертовски устало. А как ещё тут можно смотреть? Мы идём после очередного боя с парой из Академии – сколько их тут побывало за последние два года? Мы оба не спали трое суток – ждали. Рицке вообще туго пришлось… - Так ты их убил? – спрашивает он. Кажется, я слишком задумался и не ответил ему вовремя. – Я тебя спрашиваю, Соби. – Я молча киваю в ответ. – Мудак, - бормочет он и идёт дальше. – Я же сказал – обезвредить.
Я ничего не отвечаю, только плетусь следом, глядя под ноги. Этот разговор повторяется из раза в раз, после каждого боя.
Рицка еще ни разу не вспомнил, какой именно он отдавал приказ.

@темы: text, Loveless

---

Обрывок #94. Текст.

House MD. Хаус и Уилсон.

Весна в Нью-Джерси выдалась на удивление теплой. Именно поэтому сидящий на свежем воздухе Грегори Хаус в очередной раз пожалел, что надел джемпер, а не одну из своих любимых футболок. Скинутый минут двадцать назад пиджак лежал рядом, поверх него Хаус небрежно кинул трость. Солнце пекло плечи, неприятно горел затылок – и не помогал даже легкий ветерок, задорно шуршащий ранней листвой. Хотелось встать и уйти – слишком уж ярко светило солнце, слишком жарко было в джемпере, но Хаус не мог себе этого позволить. Не сейчас. Чуть позже, конечно. Он зайдет по пути домой в кафе, выпьет ледяного чаю, а дома сварганит себе какой-нибудь коктейль и, может, купит по пути мороженого. Скажем, с шоколадом – или просто сливочного.
Он покачал головой, пошарил в карманах лежащего рядом пиджака и закинул в себя очередную таблетку викодина. Поморщился и криво усмехнулся, покрутил в руках оранжевую баночку. Жить стало немного легче – но вот надолго ли?
- Знаешь, Уилсон, - задумчиво сказал он, не выпуская из рук викодин, - странная вещь, а? Я практически питаюсь этой дрянью уже лет десять как. Пять лет как наркоман, схлопотал себе... сколько?.. три передоза – и каждый раз выкарабкался. Я уж не говорю, сколько раз я был при смерти без участия таблеток. Пять? Три раза вовсе умер – чисто технически. – Он хмыкнул и ненадолго замолчал, почти уверенный, что Уилсон перебьет его и скажет очередную из своих глубокомысленных глупостей. Впрочем, тишина осталась ненарушенной – если не считать чириканья птиц, шелеста листвы да доносящихся откуда-то издалека счастливых криков играющих детей. Хаус фыркнул, взял в руки трость, покрутил ее и кинул обратно. Отчего-то привычный уже способ успокоиться не работал. И нога болела просто ужасно, несмотря на принятый викодин. Еще и мерзко ныло плечо. – Нелепость, - ухмыльнулся Хаус. – Я же как попало езжу на мотоцикле, сам знаешь. Одно это могло – должно бы уже – убить меня за последние четыре года. Но... – Он негромко рассмеялся, но в смехе куда больше было горечи, чем веселья. – Но покоишься с миром ты, а я все еще жив. Прости. И за то, что не пришел на похороны, тоже.
Он поднял лицо к солнцу и зажмурился – конечно же, от бьющего в глаза света, а не от накатившей вины. Откуда бы ей, вине, взяться? Солнцу, впрочем, было все равно: оно все так же жизнерадостно заливало кладбище Принстона ярким светом, не обделяя вниманием и новое надгробие. «Джеймс Уилсон, 1964 – 2010. Покойся с миром».
- Покойся с миром, - снова пробормотал Хаус и потянулся за викодином.
Уходить все еще было рано.

@темы: text, House MD

---

Обрывок #93. Текст.

Наруто, Сикамару и апельсин или рэндом по Naruto.

Сикамару любит смотреть на облака, а Наруто напоминает ему апельсин. Он круглый и оранжевый – странно упитанный для сироты, слишком яркий для изгоя. Больше всего Сикамару любит тонкие, едва заметные в яркой синеве неба, белесые облака. Обычно люди замечают только небо, и только Сикамару знает: цвет не был бы таким ярким, если бы не едва заметные разводы белого.
Люди начинают замечать Наруто только после долгих лет безумного одиночества и упорных тренировок. В один прекрасный день Наруто становится знаменитостью Конохи – становится ниндзя, о котором не знает только ленивый и которому не подражает только… впрочем, подражают все, настолько он яркий, настолько он восхищает всех и каждого. В этот же день Сикамару становится старейшиной деревни – и звание это впервые за свою историю звучит нелепо: Сикамару нет и тридцати. И снова только он знает, почему решения Наруто так восхищают людей.
А Наруто по-прежнему напоминает ему апельсин: все еще круглый – и теперь сладкий на вид.

Написано для Марии Карела на Репку-3.

@темы: text, Naruto

---

Обрывок #92. Текст.

Плохая НЦа по Naruto. Какаси и Какаси.

– Камень-кожницы-бумага! – Какаси с изумлением смотрит на свой кулак, теневой клон, ехидно улыбаясь, протягивает ему раскрытую ладонь. – Ну… так и быть, – бормочет Какаси. — Раз уж мне хотелось секса с самим собой, то мне и… подставляться, нда.
– На колени, – командует клон. Какаси подчиняется. Расстегивает пуговицы на ширинке, легко толкает клона на стоящую за ним кровать. Облизнувшись, берет в рот, ласкает языком; рука привычно обхватывает точно такой же, как у него член. Какаси кажется, будто он дрочит.
– Минет самому себе… – бормочет он перед тем, как снова взять в рот. – Сказка! – Он движет рукой все быстрее; втянувшись, отсасывает более вдохновенно: красная головка блестит от его слюны. Клон стонет и неожиданно кончает. Тут же исчезает – шут знает, почему. Какаси, оставшись один, устало обмякает у кровати: в сперме только рука, брюки идеально чисты – даже не расстегнуты. С другой стороны, кончил сейчас именно он – будто только что сделали пятиминеточку. – Потом повторим… – И Какаси вытирает руку о покрывало.

Написано для Арлинг на Репку-3.

@темы: text, Naruto